Том 6. Стихотворения, поэмы 1924-1925 - страница 16
не доглядишь,так быть беде.
Того и гляди
(коль будешь разиней)
в крестины
попа
привезет на дрезине.
Покрестит
и снова
гонит вон —
в соседнем селе
закупить самогон.
Пе-Че пропиши,
чтоб не брал Пе-Че
казенный кирпич
для своих печей.
С Те-Че
и с Ше-Че
не спускайте глаз,
а то,
разозлясь,
изорвут стенгаз.
Пиши!
И пусть
не сходит со стен
сам
совпревосходительный
эН!
С своих
высоких постов,
как коршуны,
начальства
глядят
на работу рабкорщины.
Позеленев
от пяток до носа,
грозят
— Уволим! —
Пишут доносы.
Да у рабкоров
не робкий норов,
и взять на пушку
нельзя рабкоров.
Знаем
печатного слова вес,
не устрашит
ни донос,
ни обрез.
Пишет рабкор.
Рабкор —
проводник
ленинских дел
и ленинских книг.
Пишет рабкор
За рабкорами
скоро
в селах
родится
селькор за селькором.
Пишет рабкор!
Хватает стенгаз
лучше, чем пуля,
чем штык,
чем газ.
И от того,
что пишет рабкор,
сохнет
белогвардеец и вор.
Вперед, рабкоры!
Лозунг рабкорин:
— Пишите в упор!
— Смотрите в корень!
[1925]
Рабкор («Лбом пробив безграмотья горы…»)
Лбом
пробив
безграмотья горы,
сразу
за перья
засели рабкоры.
Тот — такой,
а этот —
этакий, —
каждого
надо
взять под заметки.
Спецы,
замзавы
и завы,
как коршуны,
злобно
глядят
на работу рабкорщины.
Пишет:
«Поставили
скверного спеца,
с ним
ни в какой работе не спеться».
Впишет,
подумает:
— Кажется, здорово?! —
Радостью
светит
улыбка рабкорова.
Пишет:
«Петров
подозрительной масти,
лезет к бабью,
матершиниться мастер».
Белым
и ворам
эта рабкорь
хуже, чем тиф,
чем взрослому корь.
Сжали кулак,
насупили глаз,
рады б порвать
и его
и стенгаз.
Да у рабкоров
не робкий норов,
голой рукой
не возьмешь рабкоров.
Знают
печатного слова вес,
не устрашит рабкора
обрез.
Пишут рабкоры,
лозунг рабкорин:
— Пишите в упор
и смотрите в корень!
[1925]
Немножко утопии про то, как пойдет метрошка
Что такое?
Елки-палки!
По Москве —
землечерпалки.
Это
улиц потроха
вырывает МКХ.
МКХ
тебе
не тень
навело
на майский день.
Через год
без всякой тени
прите
в метрополитене.
Я
кататься не хочу,
я
не верю лихачу.
Я
полезу
с Танею
в метрополитанию.
Это
нонече
не в плане —
в тучи
лезть
на ероплане.
Я
с милёнком Семкою
прокачусь подзёмкою.
Под Москвой
товарищ крот
на аршин
разинул рот.
Электричество гудёт,
под землей
трамвай идет.
Во Москве-реке
карась
смотрит
в дырочку сквозь грязь.
Под рекой
быстрей налима
поезда проходят мимо.
У трамвайных
у воришек
в морде
радости излишек.
Времена пойдут не те,
поворуем
в темноте.
У милёнка
чин огромный:
он
в милиции подзёмной.
За проезд цена кусается.
Крот
в метрошку
лезет зайцем.
[1925]
Два мая
Сегодня
забыты
нагайки полиции.
От флагов
и небо
огнем распалится.
Поставить
улицу —
она
от толп
в один
смерчевой
развихрится столб.
В Европы
рванется
и бешеный раж ее
пойдет
срывать
дворцов стоэтажие.
Но нас
не любовь сковала,
но мир
рабочих
к борьбе
взбарабанили мы.
Еще предстоит —
атакой взбежа,
восстаньем
пройти
по их рубежам.