Том 5. Проза, рассказы, сверхповести - страница 64
Из многоточий,Как будто бы петух,
Положенный на стол,
Затворил покорно очи,
Круга белого боясь,
Круг разрушить меловой
Боится глупой головой,–
Безбожной веры имя.
Нет, пойду тайком сосать
У коровы доброй вымя.
Бойся разума осад.
2 молния.
Я холод сумрачной рубашки
Тому, чей разум спятил.
3 молния.
Я божество лесной букашки
В стране коры сосновой.
Твой длинный язык, дятел,
Здесь божество суровое.
Но чаще: прохожий, запиши так,
Что мы – катушка ниток.
Нет, виды одежд умножу я
И оденусь как безбожие!
1 молния.
Обнажена у ноги я.
Видишь – молния синеет.
2 молния.
Ты нагая, мы нагие,
Нами небо пламенеет.
1 молния.
Белый воздух бурным кружевом
Не закрыл полей руки.
2 молния.
Что ж хорошего? тем хуже вам,
Что портнихи – пауки.
1 молния.
Нету веры, есть веревка!
Небо в нас и небо там.
2 молния.
Пусть морским узлом уловка
Нас привяжет к высотам.
На площади меж улиц
Мы неба куском завернулись.
Звездами пеги, рябы и пестры
Молнии-сестры.
1 молния.
Я волящий меч!
2 молния.
Я мыслящая печь!
3 молния.
Не гордясь мышиным пиром –
Серой тысячью страниц,
Мы проносимся над миром
Вереницею зарниц.
Холод строгих плоскостей,
Чисел нежные кривые,
Чтоб мятежней без властей
Самоправились живые.
1 молния.
Оденусь тучею малиновой,
Висит над пашнями она.
2 молния.
А я утешу сына вой –
Мне власть над слезами дана.
1 молния.
Я одену человека,
Его дела, поступки, сны,
Кем он был весною этой,
Кем был в первый день весны?
Я блесну широкой плетью
Пастухам у табуна!
Сквозь сосновое столетье
Прозвучит грозы струна!
<3 молния.>
Я резвая, я молния – шалунья.
2 молния.
Старик седой, как лунь, я.
Кого я одену, какую судьбу?
Судьей с законами в руке,
Казненным юношей
И с дерзкой песней,
Красивой жницей
С серпом усталым на плече,
Иль молотом, разбившим
Седые глаза у божницы,
Иль много любившим,
Иль смехом волос на мече?
Иль дурнем, что шепчет «бу-бу»?
Где я небесней? где я чудесней?
Сбрит подбородок наголо весь
И котелок на голове.
1 молния.
Оденусь пахарем.
2 молния.
Оденусь знахарем
С кривою палкою.
3 молния.
А я русалкою.
<Вместе.>
Сестры, сестры – вот мы нагие,
Снимем людей, бросимся вплавь
Синяя вечная молнии вьюга!
Мы равны, мы похожи друг на друга.
2-й парус
Страстная площадь
Молодой инок в келье читает стихи
Воин.
Еще удар один и ногу,
Руки размахом изловчась,
К столбу
Прибью
Людскому Богу.
Постой, постой, сейчас, сейчас!
Зачем трепещешь ты, как птаха,
Когда ей мальчуган
Пред тем, как голову красивую свернуть,
На темя дышит
И топорщит перья?
Он слышит? нет, не слышит!
Послушай, Бог, не балуй!
Не у знакомых ты – здесь плаха.
Ты плачешь? слушай, ты
Хороший малый,
А слезы это суеверье.
Да. Слезы это предрассудок.
Ну, вроде синих незабудок.
И красных слез я раньше не видал.
Не верю им, угрюмый сын труда я,
Что ты за нас висишь, страдая.
Опять стучат там?
Пусть басни говорят внучатам,
Что ты святой, – не верю я.
За все плачу своею кожей.
По ней гуляли раньше плети.
А говоришь: «Сын Божий»,
<Да> это худшее на свете.
Как дышит грудь! как бьются ребра!
Послушай, у меня семья есть, дети,
Я сам совсем не злой, а добрый.
Люблю смотреть восходы звезд.
Как странно, что и боги
Имеют тело, руки, ноги…
Эй, стража, дайте гвоздь! –
Широкий, черный, с круглой шляпой…
<Хотя б ты>, кровь, сюда не капай.
Зачем ты стонешь: «Боже! Боже!»
Скажу по совести, что не поможет.
Тебе здесь сутки нужно мучиться.
Я старый человек, бывалый,
И это дело мне знакомое:
Его веду я от отца.
(Ведь от отцов род смертный учится.)
А после понесу я мертвеца
И тело оберну соломою.
<Отец мой> был сутул и крив,
Лицо же в оспе… Да.
Зачем <он> жил? Зачем ты жив?
Опять зовешь ты Господа!
Бывало, в роще соловьиной
И птичий свист, и зной, и гомон,
Но над суровою холминой,
Над смерти преданной долиной
Высокий столб стоит не сломан,
И из вечерней темноты
Такой же смотрит – точно ты.
А над ним, точно в зеркале девица,