Том 1. Стихотворения - страница 90

Тен-Вей окончил, и посол
Уж рот раскрыл, готов к вопросу,
Когда ударился о стол
Цветок, в его вплетенный косу.


С недоуменьем на лице
Он обернулся: приседая,
Смеется перед ним Лай-Це,
Легка, как серна молодая.


«Я не могу читать стихов,
Но вас порадовать хотела
И самый яркий из цветов
Вплела вам в косу, как умела».


Отец молчит, смущен и зол
На шалость дочки темнокудрой,
Но улыбается посол
Улыбкой ясною и мудрой.


«Здесь, в мире горестей и бед,
В наш век и войн и революций,
Милей забав ребячьих — нет,
Нет глубже — так учил Конфуций».

II

Не светит солнце, но и дождь
Не падает; так тихо-тихо,
Что слышно из окрестных рощ,
Как учит маленьких ежиха.


Лай-Це играет на песке,
Но ей недостает чего-то,
Она в тревоге и тоске
Поглядывает на ворота.


«Скажите, господин дракон,
Вы не знакомы с крокодилом?
Меня сегодня ночью он
Катал в краю чужом, но милом».


Дракон ворчит: «Шалунья ты,
Вот глупое тебе и снится.
Видала б ты во сне цветы,
Как благонравная девица…»


Лай-Це, наморщив круглый лоб,
Идет домой, стоит средь зала
И кормит рыбу-телескоп
В аквариуме из кристалла.


Ее отец среди стола
Кольцом с печатью на мизинце
Скрепляет важные дела
Ему доверенных провинций.


«Скажите, господин отец,
Есть в Индию от нас дороги
И кто живет в ней, наконец, —
Простые смертные иль боги?»


Он поднял узкие глаза,
Взглянул на дочь в недоуменье
И наставительно сказал,
Сдержать стараясь нетерпенье:


«Там боги есть и мудрецы,
Глядящие во мрак столетий,
Есть и счастливые отцы,
Которым не мешают дети».


Вздохнула бедная Лай-Це,
Идет, сама себя жалея,
А шум и хохот на крыльце
И хлопанье ладош Тен-Вея.


Чеканный щит из-за плеча
Его виднеется, сверкая,
И два за поясом меча,
Чтоб походил на самурая.


Кричит: «Лай-Це, поздравь меня,
Учиться больше я не стану,
Пусть оседлают мне коня,
И я поеду к богдыхану».


Лай-Це не страшно — вот опушка,
Квадраты рисовых полей,
Вот тростниковая избушка
С заснувшим аистом на ней.


И прислонился у порога
Чернобородый человек;
Он смотрит пристально и строго
В тревожный мрак лесных просек.


Пока он смотрит — тихи звери,
Им на людей нельзя напасть.
Лай-Це могучей верой верит
В его таинственную власть.


Чу! Голос нежный и негромкий,
То девочка поет в кустах;
Лай-Це глядит — у незнакомки
Такая ж ветка в волосах,


И тот же стан, и плечи те же,
Что у нее, что у Лай-Це,
И рот чуть-чуть большой, но свежий
На смугло-розовом лице.


Она скользит среди растений,
Лай-Це за ней, они бегут,
И вот их принимают тени
В свой зачарованный приют.

<1918>

Евангелическая церковь

Тот дом был красная, слепая,
Остроконечная стена.
И только наверху, сверкая,
Два узких виделись окна.


Я дверь толкнул. Мне ясно было:
Здесь не откажут пришлецу.
Так может мертвый лечь в могилу,
Так может сын войти к отцу.


Дрожал вверху под самым сводом
Неясный остов корабля,
Который плыл по бурным водам
С надежным кормчим у руля.


А снизу шум взносился многий,
То пела за скамьей скамья,
И был пред ними некто строгий,
Читавший Книгу Бытия.


И в тот же самый миг безмерность
Мне в грудь плеснула, как волна,
И понял я, что достоверность
Теперь навек обретена.


Когда я вышел, увидали
Мои глаза, что мир стал нем.
Предметы мира убегали,
Их будто не было совсем.


И только на заре слепящей,
Где небом кончилась земля,
Призывно реял уходящий
Флаг неземного корабля.

<1919>

Мой час

Еще не наступил рассвет,
Ни ночи нет, ни утра нет,
Ворона под моим окном
Спросонья шевелит крылом,
И в небе за звездой звезда
Истаивает навсегда.


Вот час, когда я все могу:
Проникнуть помыслом к врагу
Беспомощному и на грудь
Кошмаром гривистым вскакнуть.
Иль в спальню девушки войти,
Куда лишь ангел знал пути,
И в сонной памяти ее,
Лучом прорезав забытье,
Запечатлеть свои черты,
Как символ высшей красоты.


Но тихо в мире, тихо так,
Что внятен осторожный шаг
Ночного зверя и полет
Совы — кочевницы высот.
А где-то пляшет океан,
Над ним белесый встал туман,


Как дым из трубки моряка,
Чей труп чуть виден из песка.
Передрассветный ветерок
Струится, весел и жесток,
Так странно весел, точно я,
Жесток — совсем судьба моя.


Чужая жизнь — на что она?
Свою я выпью ли до дна?
Пойму ль всей волею моей
Единый из земных стеблей?
Вы, спящие вокруг меня,
Вы, не встречающие дня,
За то, что пощадил я вас
И одиноко сжег свой час,
Оставьте завтрашнюю тьму
Мне также встретить одному.

<1919>

Естество

Я не печалюсь, что с природы

Первая  Назад 

90/102

Вперед  Последняя