Том 7. Изборник. Рукописные книги - страница 23

Вывесть новый рой созданий.


Снова будут небеса, –
Не такие же, как ваши, –
Но опять из полной чаши
Я рассею чудеса.

«Невинный цвет и грешный аромат…»


Невинный цвет и грешный аромат
      Левкоя
Пленительным желанием томят
      Покоя.


Так сладостно склоняться в полусне
      Под тенью
К желанному и радостному мне
      Забвенью, –


Простивши всё, что было в жизни злом
      И мукой,
Стереть и память даже о былом
      Разлукой.

«Живи и верь обманам…»


Живи и верь обманам,
И сказкам и мечтам.
Твоим душевным ранам
Отрадный в них бапьзам.


И жизни переменной
Нектар кипучий пей,
Напиток сладкопенный
Желаний и страстей.


За грани жизни дольной
Очей не устремляй,
И мыслью своевольной,
Природы не пытай.


Вещают тайну тени.
Для смелого ума
В них смертные ступени,
Предсказанная тьма.


О, смертный, верь обманам,
И сказкам, и мечте,
Дивись мирским туманам,
Как вечной красоте.

«Мы были праздничные дети…»


Мы были праздничные дети,
  Сестра и я.
Плела нам радужные сети
  Коварная Змея.


Стояли мы, играть не смея
  На празднике весны.
У злого, радостного Змея
  Отравленные сны


Хоть бедных раковин случайно
  Набрать бы у ручья, –
Нет, умираем, плача тайно,
  Сестра и я.

«Настало время чудесам…»


Настало время чудесам.
Великий труд опять подъемлю.
Я создал небеса и землю,
И снова ясный мир создам.


Настало творческое время.
Земное бремя тлеет вновь
Моя мечта, моя любовь
Восставит вновь иное племя.


Подруга-смерть, не замедляй,
Разрушь порочную природу,
И мне опять мою свободу
Для созидания отдай.

«Звёзды, приветствуйте брата!..»


Звёзды, приветствуйте брата!
В вашей блаженной стране
Всё совершится когда-то,
Что б ни пригрезилось мне.


Бездна небес не преграда, –
Всё совершится опять.
Что ж из того, что мне надо
Здесь, на земле, почивать!


В вашей блаженной пустыне
Снова пригрезится мне
Всё, что мне грезится ныне
В этой безумной стране.

Гимны Родине

1

О Русь! В тоске изнемогая,
Тебе слагаю гимны я.
Милее нет на свете края,
  О родина моя!


Твоих равнин немые дали
Полны томительной печали,
Тоскою дышат небеса,
Среди болот, в бессильи хилом,
Цветком поникшим и унылым,
Восходит бледная краса.


Твои суровые просторы
Томят тоскующие взоры
И души, полные тоской.
Но и в отчаяньи есть сладость.
Тебе, отчизна, стон и радость,
И безнадёжность, и покой.


Милее нет на свете края,
О Русь, о родина моя.
Тебе, в тоске изнемогая,
  Слагаю гимны я.

2

Люблю я грусть твоих просторов,
Мой милый край, святая Русь.
Судьбы унылых приговоров
Я не боюсь и не стыжусь.


И все твои пути мне милы,
И пусть грозит безумный путь
И тьмой, и холодом могилы,
Я не хочу с него свернуть.


Не заклинаю духа злого,
И, как молитву наизусть,
Твержу всё те ж четыре слова:
«Какой простор! Какая грусть!»

3

Печалью, бессмертной печалью
Родимая дышит страна.
За далью, за синею далью
Земля весела и красна.


Свобода победы ликует
В чужой лучезарной дали,
Но русское сердце тоскует
Вдали от родимой земли.


В безумных, в напрасных томленьях
Томясь, как заклятая тень,
Тоскует о скудных селеньях,
О дыме родных деревень.

Рукописные книги стихов

Стихи о милой жизни

«На что мне пышные палаты…»


На что мне пышные палаты
И шёлк изнеженных одежд?
В полях мечты мои крылаты,
Подруги сладостных надежд.


Они летят за мной толпами,
Когда, цветам невинным брат,
Я окрылёнными стопами
Иду, куда глаза глядят.


Слагать стихи и верить смело
Тому, Кто мне дарует свет,
И разве есть иное дело,
Иная цель, иной завет?

«Снова покачнулись томные качели…»


Снова покачнулись томные качели.
Мне легко и сладко, я люблю опять.
Птичьи переклички всюду зазвенели.
Мать-Земля не хочет долго тосковать.


Нежно успокоит в безмятежном лоне
Всякое страданье Мать сыра Земля,
И меня утешит на последнем склоне,
Простодушным зельем уберёт поля.


Раскачайтесь выше, зыбкие качели!
Рейте, вейте мимо, радость и печаль!
Зацветайте, маки, завивайтесь, хмели!
Ничего не страшно, ничего не жаль.

«Мне боги праведные дали…»


Мне боги праведные дали,
Сойдя с лазоревых высот,
И утомительные дали,
И мёд укрепный дольных сот.


Когда в полях томленье спело,
На нивах жизни всхожий злак,