Том 7. Изборник. Рукописные книги - страница 44
Без раскалённого адаБлагоухающий рай.
В нём ты завоешь от скуки,
Вызов ты бросишь судьбе,
И недоступные муки
Станут желанны тебе.
Но не творец ты, игрою
Миродержавной рождён,
Я же тебе не открою
Тайны пространств и времён».
«Ни презирать, ни ненавидеть…»
Ни презирать, ни ненавидеть
Я не учился никогда.
И не могла меня обидеть
Ничья надменность иль вражда.
Но я, как унтер Пришибеев,
Любя значенье точных слов,
Зову злодеями злодеев
И подлецами подлецов.
А если мелочь попадётся,
Что отшлифована толпой,
Одна мне радость остаётся, –
Назвать клопом или клопой.
«Привыкли говорить мы „дома“…»
Привыкли говорить мы «дома»,
Но вспомним разные дома,
Где жили мы. Как нам знакома
Вся эта злая кутерьма!
И города всегда мы ищем:
Переменяя города,
Подобны мы скитальцам нищим,
Везде блуждающим всегда.
Мы требуем от жизни места,
И получаем мы места
Скромней куриного насеста;
Всегда удел наш – нищета.
«Целуя руку баронессы…»
Целуя руку баронессы,
Тот поцелуй я вспоминал,
С которым я во время мессы
К устам распятие прижал.
Мне Эльза тихо говорила:
«Благодарю, мой милый паж!
Весь грех мой я тебе открыла,
Меня врагам ты не предашь». –
«О госпожа, твой грех мне ведом,
Но и в грехе невинна ты.
Истомлена жестоким бредом,
Ты мне доверила мечты.
Я погашу врага угрозы,
Я затворю его уста,
И расцветут живые розы
Благоуханного куста.
Всё совершится неизбежно,
И ты супругом назовёшь
Того, кого ты любишь нежно,
Кому ты душу отдаёшь!»
«Мечта стоять пред милой дамой…»
Мечта стоять пред милой дамой
Владеет отроком-пажом,
Но двери заперты упрямо, –
Там госпожа с духовником.
В каких проступках покаянье
Она смиренно принесла?
Иль только слушать назиданье
Она прелата призвала?
Иль, мужа своего ревнуя,
Благого утешенья ждёт?
Иль совещается, какую
В обитель жертву принесёт?
Или?.. Потупившись ревниво,
Стоит влюблённый паж, дрожа,
Но вот выходит торопливо
Монах, не глядя на пажа.
Его лицо всё так же бледно.
Стремится к Господу аскет,
В молитве страстной и победной
Давно отвергнувший весь свет.
О нет, любовью здесь не пахнет!
Ревнивым, милый паж, не будь:
В дыхании молитвы чахнет
Давно монашеская грудь.
Паж веселеет, входит смело.
Графиня милая одна.
Она работает умело
Над вышиваньем полотна.
Он Эльзу к поцелую нудит.
«Мальчишка дерзкий, не балуй!»
И паж трепещет, – что же будет,
Удар хлыста иль поцелуй?
Нет, ничего, она смеётся,
И как пажу не покраснеть!
«Тебе никак не удаётся
Твоею Эльзой овладеть!
Какую задал мне заботу –
Тебя искусству ласк учить!
Что ж, граф уехал на охоту, –
Уж научу я, так и быть!»
Она мальчишку раздевает,
Нагая перед ним легла,
И терпеливо обучает
Весёлым тайнам ремесла.
«Последуешь последней моде…»
Последуешь последней моде
Иль самой первой, всё равно,
В наряде, в Евиной свободе
Тебе не согрешить грешно.
И если даже нарумянишь
Свои ланиты и уста
И этим Кроноса обманешь,
Ты перед Эросом чиста.
Твои лукавые измены
Пусть отмечает Сатана,
Но ты, соперница Елены,
Пред Афродитою верна.
И если бы аскет с презреньем
Клеймил коварство женщин, «ты
Была б всегда опроверженьем
Его печальной клеветы».
Хвалители
Басня
Приглашены богатым Вором
В числе других Оратор и Поэт,
И восхваляют все его согласным хором,
Но кислые гримасы им в ответ.
Все гости подбавляли жара,
И яркий фейерверк похвал
Перед глазами Вора засверкал,
А он мычит: «Всё это – слабо, старо!»
От Вора вышед, за углом
Чуть приоткрывши щёлку злости,
Смущённые, так говорили гости:
«Не сладить с этим чудаком!
Как ни хвали, всё не дохвалишь!
Сказать бы попросту: „Чего клыки ты скалишь?
Разбойник ты и вор!“
Вот был бы верный разговор!»
Один из них, молчавший за обедом,
Теперь прислушавшись к таким беседам,
Им говорит:
«Вот это всё ему в глаза бы вы сказали!»
И на него все закричали:
«Нельзя! Ужасно отомстит!
В бараний рог согнёт! Всю жизнь нам испоганит!»
Но, возраженьем не смущён,
Им отвечает он:
«А всё ж его хвалить кто за язык вас тянет?»
«Любовь, – но кто же это знает!..»
Любовь, – но кто же это знает! –
Одна любовь – мой верный путь,
И если время обольщает,
Любовь не может обмануть.
Моя любимая, Тобою