Осип Мандельштам. Сочинения - страница 49

Не знаю где, на берегу Невы.
Я римлянку прелестную жалею,-
Чуть не в слезах мне говорили вы.


Но для чего, прекрасная грузинка,
Тревожить прах божественных гробниц?
Еще одна пушистая снежинка
Растаяла на веере ресниц.


И кроткую вы наклонили шею.
Камеи нет - нет римлянки, увы.
Я Тинотину смуглую жалею -
Девичий Рим на берегу Невы.

Осень 1916

Мадригал

Кн. Андрониковой

Дочь Андроника Комнена,
Византийской славы дочь!
Помоги мне в эту ночь
Солнце выручить из плена,
Помоги мне пышность тлена
Стройной песнью превозмочь,
Дочь Андроника Комнена,
Византийской славы дочь!

1916

***

О, этот воздух, смутой пьяный,
На черной площади Кремля.
Качают шаткий "мир" смутьяны,
Тревожно пахнут тополя.


Соборов восковые лики,
Колоколов дремучий лес,
Как бы разбойник безъязыкий
В стропилах каменных исчез.


А в запечатанных соборах,
Где и прохладно и темно,
Как в нежных глиняных амфорах,
Играет русское вино.


Успенский, дивно округленный,
Весь удивленье райских дуг,
И Благовещенский, зеленый,
И, мнится, заворкует вдруг.


Архангельский и Воскресенья
Просвечивают, как ладонь,-
Повсюду скрытое горенье,
В кувшинах спрятанный огонь...

Апрель 1916

***

Когда октябрьский нам готовил временщик
Ярмо насилия и злобы
И ощетинился убийца-броневик,
И пулеметчик низколобый,-


- Керенского распять! - потребовал солдат,
И злая чернь рукоплескала:
Нам сердце на штыки позволил взять Пилат,
И сердце биться перестало!


И укоризненно мелькает эта тень,
Где зданий красная подкова;
Как будто слышу я в октябрьский тусклый день:
- Вязать его, щенка Петрова!


Среди гражданских бурь и яростных личин,
Тончайшим гневом пламенея,
Ты шел бестрепетно, свободный гражданин,
Куда вела тебя Психея.


И если для других восторженный народ
Венки свивает золотые,-
Благословить тебя в далекий ад сойдет
Стопами легкими Россия.

Ноябрь 1917

***

Кто знает, может быть, не хватит мне свечи
И среди бела дня останусь я в ночи,
И, зернами дыша рассыпанного мака,
На голову мою надену митру мрака,-


Как поздний патриарх в разрушенной Москве,
Неосвященный мир неся на голове,
Чреватый слепотой и муками раздора,
Как Тихон - ставленник последнего собора!

Ноябрь 1917

***

Все чуждо нам в столице непотребной:
Ее сухая черствая земля,
И буйный торг на Сухаревке хлебной,
И страшный вид разбойного Кремля.


Она, дремучая, всем миром правит.
Мильонами скрипучих арб она
Качнулась в путь - и полвселенной давит
Ее базаров бабья ширина.


Ее церквей благоуханных соты -
Как дикий мед, заброшенный в леса,
И птичьих стай густые перелеты
Угрюмые волнуют небеса.


Она в торговле хитрая лисица,
А перед князем - жалкая раба.
Удельной речки мутная водица
Течет, как встарь, в сухие желоба.

<Май - июнь> 1918

Телефон

На этом диком страшном свете
Ты, друг полночных похорон,
В высоком строгом кабинете
Самоубийцы - телефон!


Асфальта черные озера
Изрыты яростью копыт,
И скоро будет солнце - скоро
Безумный петел прокричит.


А там дубовая Валгалла
И старый пиршественный сон:
Судьба велела, ночь решала,
Когда проснулся телефон.


Весь воздух выпили тяжелые портьеры,
На театральной площади темно.
Звонок - и закружились сферы:
Самоубийство решено.


Куда бежать от жизни гулкой,
От этой каменной уйти?
Молчи, проклятая шкатулка!
На дне морском цветет: прости!


И только голос, голос-птица
Летит на пиршественный сон.
Ты - избавленье и зарница
Самоубийства - телефон!

Июнь 1918

***

Где ночь бросает якоря
В глухих созвездьях Зодиака,
Сухие листья октября,
Глухие вскормленники мрака,


Куда летите вы? Зачем
От древа жизни вы отпали?
Вам чужд и странен Вифлеем,
И яслей вы не увидали.


Для вас потомства нет - увы!
Бесполая владеет вами злоба,
Бездетными сойдете вы
В свои повапленные гробы,


И на пороге тишины,
Среди беспамятства природы,
Не вам, не вам обречены,
А звездам вечные народы.

<Осень 1920 (1917?)>

Актер и рабочий

Здесь, на твердой площадке яхт-клуба,
Где высокая мачта и спасательный круг,
У южного моря, под сенью юга
Деревянный пахучий строился сруб!


Это игра воздвигает здесь стены!
Разве работать - не значит играть?
По свежим доскам широкой сцены
Какая радость впервые шагать!


Актер - корабельщик на палубе мира!
И дом актера стоит на волнах!
Никогда, никогда не боялась лира
Тяжелого молота в братских руках!


Что сказал художник, сказал и работник:

Первая  Назад 

49/62

Вперед  Последняя