Том 1. Стихотворения 1906-1920 - страница 86

Полночь твоего зачатья.


И ведет меня — до сроку —
К Богу — по дороге белой —
Первенец мой синеокий:
Утешенье! — Консуэла!


Ну, а раньше — стать другая!
Я была счастливой тварью!
Все мой дом оберегали, —
Каждый под подушкой шарил!


Награждали — как случалось:
Кто — улыбкой, кто — полушкой…
А случалось — оставалось
Даже сердце под подушкой!..


Времячко мое златое!
Сонм чудесных прегрешений!
Всех вас вымела метлою
Консуэла — Утешенье.


А чердак мой чисто мéтен,
Сор подобран — на жаровню.
Смерть хоть сим же часом встретим:
Ни сориночки любовной!


— Вор! — Напрасно ждешь! — Не выйду!
Буду спать, как повелела
Мне — от всей моей Обиды
Утешенье — Консуэла!

Москва, октябрь 1919

Але

«Ни кровинки в тебе здоровой…»


Ни кровинки в тебе здоровой. —
Ты похожа на циркового.


Вон над бездной встает, ликуя,
Рассылающий поцелуи.


Напряженной улыбкой хлещет
Эту сволочь, что рукоплещет.


Ни кровиночки в тонком теле, —
Все новиночек мы хотели.


Что, голубчик, дрожат поджилки?
Все как надо: канат — носилки.


Разлетается в ладан сизый
Материнская антреприза.

Москва, октябрь 1919

«Упадешь — перстом не двину…»


Упадешь — перстом не двину.
Я люблю тебя как сына.


Всей мечтой своей довлея,
Не щадя и не жалея.


Я учу: губам полезно
Раскаленное железо,


Бархатных ковров полезней —
Гвозди — молодым ступням.


А еще в ночи беззвездной
Под ногой — полезны — бездны!


Первенец мой крутолобый!
Вместо всей моей учебы —
Материнская утроба
Лучше — для тебя была б.

Октябрь 1919

«Бог! — Я живу! — Бог! — Значит ты не умер…»


Бог! — Я живу! — Бог! — Значит ты не умер!
Бог, мы союзники с тобой!
Но ты старик угрюмый,
А я — герольд с трубой.


Бог! Можешь спать в своей ночной лазури!
Доколе я среди живых —
Твой дом стоит! — Я лбом встречаю бури,
Я барабанщик войск твоих.


Я твой горнист. — Сигнал вечерний
И зорю раннюю трублю.
Бог! — Я любовью не дочерней, —
Сыновне я тебя люблю.


Смотри: кустом неопалимым
Горит походный мой шатер.
Не поменяюсь с серафимом:
Я твой Господен волонтер.


Дай срок: взыграет Царь-Девица
По всем по селам! — А дотоль —
Пусть для других — чердачная певица
И старый карточный король!

Октябрь 1919

«А человек идет за плугом…»


А человек идет за плугом
И строит гнезда.
Одна пред Господом заслуга:
Глядеть на звезды.


И вот за то тебе спасибо,
Что, цепенея,
Двух звезд моих не видишь — ибо
Нашел — вечнее.


Обман сменяется обманом,
Рахилью — Лия.
Все женщины ведут в туманы:
Я — как другие.

Октябрь 1919

«Маска — музыка… А третье…»


Маска — музыка… А третье
Что любимое? — Не скажет.
И я тоже не скажу.


Только знаю, только знаю
— Шалой головой ручаюсь! —
Что не мать — и не жена.


Только знаю, только знаю,
Что как музыка и маска,
Как Москва — маяк — магнит —


Как метель — и как мазурка
Начинается на М.


— Море или мандарины?

Москва, октябрь 1919

«Чердачный дворец мой, дворцовый чердак…»


Чердачный дворец мой, дворцовый чердак!
Взойдите. Гора рукописных бумаг…
Так. — Руку! — Держите направо, —
Здесь лужа от крыши дырявой.


Теперь полюбуйтесь, воссев на сундук,
Какую мне Фландрию вывел паук.
Не слушайте толков досужих,
Что женщина — может без кружев!


Ну-с, перечень наших чердачных чудес:
Здесь нас посещают и ангел, и бес,
И тот, кто обоих превыше.
Недолго ведь с неба — на крышу!


Вам дети мои — два чердачных царька,
С веселою музой моею, — пока
Вам призрачный ужин согрею, —
Покажут мою эмпирею.


— А что с Вами будет, как выйдут дрова?
— Дрова? Но на то у поэта — слова
Всегда — огневые — в запасе!
Нам нынешний год не опасен…


От века поэтовы корки черствы,
И дела нам нету до красной Москвы!
Глядите: от края — до края —
Вот наша Москва — голубая!


А если уж слишком поэта доймет
Московский, чумной, девятнадцатый год, —
Что ж, — мы проживем и без хлеба!
Недолго ведь с крыши — на небо.

Октябрь 1919

«Поскорее бы с тобою разделаться…»


Поскорее бы с тобою разделаться,
Юность — молодость, — эка невидаль!
Все: отселева — и доселева
Зачеркнуть бы крест на крест — наотмашь!


И почить бы в глубинах кресельных,
Меж небесных планид бесчисленных,
И учить бы науке висельной
Юных крестниц своих и крестников.


— Как пожар зажечь, — как пирог испечь,
Чтобы в рот — да в гроб, как складнее речь
На суду держать, как отца и мать
. . . . . . . . . . . . . . .продать.