Стихотворения. Проза - страница 16
Все странно. Странно ты бледна,Странна волос твоих длина
И выспренняя тишина.
Спит леди! Пусть покойно спит,
Пусть небо спящую хранит!
И сновиденья вечно длит
На ложе, прежнего печальней,
В иной и столь священной спальной!
Господь, продли ей сон вовек,
Не дай открыть смеженных век,
Умерь ночных видений бег!
Пусть вечно спит! Покойно спит!
Пусть небо спящую хранит!
Пусть червь могильный труд творит!
Пусть отворит туманный бор
Семейный склеп, где с давних пор
Покой таинственных могил
Лишь трепетно-тревожным был,
Когда фамильные гроба
Печально множила судьба;
Таинствен склеп, как в те года,
Когда она — дитя тогда —
Бросала камешки туда.
Но в этот раз из гулких врат
Пусть эхо не звучит трикрат,
Вселяя давний детский страх,
Что это стонет смерть в гробах.
Линор
Перевод Н. Вольпин
Разбит, разбит золотой сосуд! Плыви, похоронный звон!
Угаснет день, и милая тень уйдет за Ахерон.
Плачь, Гай де Вир, иль, горд и сир, ты сладость слез отверг?
Линор в гробу, и божий мир для наших глаз померк.
Так пусть творят святой обряд, панихиду поют для той,
Для царственной, что умерла такою молодой,
Что в гроб легла вдвойне мертва, когда умерла молодой!
«Не гордость — золото ее вы чтили благоговейно,
Больную вы ее на смерть благословили елейно!
Кто будет реквием читать, творить обряд святой —
Не вы ль? Не ваш ли глаз дурной, язык фальшивый, злой,
Безвинную и юную казнивший клеветой?»
Peccavimus; но ты смирись, невесту отпеть позволь,
Дай вознестись молитвам ввысь, ее утоляя боль.
Она преставилась, тиха, исполненная мира,
Оставив в скорби жениха, оставив Гай де Вира
Безвременно погибшую оплакивать Линор,
Глядеть в огонь этих желтых кос и в этот мертвый взор —
В живой костер косы Линор, в угасший, мертвый взор.
«Довольно! В сердце скорби нет! Панихиду служить не стану
Новому ангелу вослед я вознесу осанну.
Молчи же, колокол, не мрачи простой души веселье
В ее полете в земной ночи на светлое новоселье;
Из вражьего стана гневный дух восхищен и взят сегодня
Ввысь, под охрану святых подруг, — из мрака преисподней
В райские рощи, в ангельский круг у самого трона господня».
Долина тревоги
Перевод Г. Кружкова
Тихий край когда-то был,
Где давно никто не жил, —
Все пропали на войне;
Только звезды в вышине
Зажигались в поздний час,
И дозор их нежных глаз
Охранял с лазурных круч
Там цветы; и солнца луч
В душных травах целый день
Нежил сладостную лень.
Но теперь исчез и след
Безмятежных тех примет —
В том краю покоя нет! —
Один лишь воздух, недвижим,
Словно во сне, застыл над ним,
Нет, то не ветер, пролетев,
Тревожит голоса дерев,
Шумящих, как студеный вал,
Вокруг пустынных скал!
Нет, и не ветер то влечет
Шуршащих облаков полет,
Неутомимый, непрестанный!..
А степь фиалками полна,
И плачет лилия одна
Там над могилой безымянной!
И плачет вечно, с лепестка
Роняя капель жемчуга.
И жжет слеза, на стебли трав
Росой бессмертною упав.
Колизей
Перевод А. Архипова
О древний Рим! Огромный саркофаг,
Где Время погребло былую славу!
Здесь наконец, пройдя столь тяжкий путь,
Я утолю безудержную жажду
В твоих глубоких недрах, наконец
Я, сир и мал, колени преклоняю
Перед тобой, впивая всей душой
Могущество твое, и мрак, и славу!
Пространство! Время! Память о былом!
Глухая ночь! Отчаянье! Молчанье!
Теперь я знаю эту власть заклятий —
Я знаю, что они призывней гласа,
Которому внимать пришел однажды
Царь Иудейский в Гефсиманский сад!
Теперь я понимаю — эти чары
Сильнее тех, которые когда-то
Умкнули одержимые халдеи
На землю смертных у спокойных звезд!
Здесь, где воитель пал, — колонн обломки,
Здесь, где блестел орел, — полночный сумрак
Нетопыри ревниво стерегут,
Здесь, где когда-то на ветру веселом
Красавиц римских волосы вились, —
Чертополох качается тоскливо,
Здесь, где сидел разнеженный владыка
Весь в золоте, — теперь на мрамор плит
Свой свет усталый льет рогатый месяц,
И ящерица быстро и беззвучно
Мелькает, словно призрачная тень.
Постойте! Неужели эти стены,
Поросшие плющом немые своды
И испещренный трещинами фриз, —
Ужели все, что долгие столетья
Хранило славу, Время уничтожит
И тем докажет власть слепой судьбы?
«Не все, — мне отвечает Эхо, — нет!
Извечно громовые прорицанья