Командир Красной Армии - страница 71
— Послушай, лейтенант. По-другому не пробиться, они на всех высотках поставили станковые пулеметы и минометы, не прорвешься все перекрыли, только если по руслу реки вниз, а там уже вырвемся и, пользуясь ночной темнотой разобьемся мелкими группами и прорываемся к фронту. Слух прошел, что он всего на сто километров откатился, в районе Житомира немцев остановили. Даже вроде как потеснили.
— Откуда информация? — с подозрением спросил я, так как мы были в изоляции. После того как четвертого прошел слух, а пятого подтвердилось, вот уже второй день мы сидим в полном окружении. «Мы» это остатки тридцать седьмого корпуса и несколько небольших подразделений. Сколько точно не скажу. Но рядом с нами стояла дивизия Филиппова, гаубичный полк, и стрелковый полк соседней дивизии. И вот посыльный из штаба корпуса прислал приказ на прорыв. Сумел ведь как то прорваться к нам. Так что теперь даже у меня в планшете был такой приказ. Вот только план что предложил подполковник Горюнов мне не понравился.
Дело в том, что немцы мощным ударом разрезали кольцо окружения на несколько мелких очагов сопротивления. В нашем кольце кроме потрепанной дивизии покойного Филиппова, был гаубичный полк без боеприпасов. Артиллеристы уже начали уничтожать орудия и технику, и несколько отдельных подразделений на вроде нашего дивизиона.
Теперь они контролируя все высотки не давали вырваться из кольца окружения, кроме как через пойму реки по берегу. Как я уже говорил, для нас это было не приемлемо, к тому же я ждал отправленного в разведку Бутова. Если пришедшая мне идея подтвердиться. То есть шанс дивизиону вырваться из капкана, более того, на своих колёсах.
— Пленного взяли, тот сообщил, что под Житомиром наши наваляли немцам, танковую дивизию уничтожили полностью. Друг у этого пленного служил именно в ней, говорил, чудом выжил, хотя ноги лишился. Тот его встретил на пункте пересылки раненых. Так что сведеньям суток еще нет.
— Ясно, но я всё-таки по-своему попробую. Решать тебе. Приказывать не буду. Удачи.
— Вам тоже, товарищ подполковник. Разрешите идти?
— Свободен.
При выходе кивнув знакомому капитану, начальнику особого отдела дивизии. Подхватил разговаривающего с нами Аделя под локоть и шепнул.
— Быстро возвращаемся в расположение.
Мы вышли из землянки и поспешили к машине, укрытой под деревьями.
— Есть новости?
— А то. Горюнов даже не понял что мне сообщил. Оказывается наши наваляли, немцам.
— И что? Новость конечно хорошая, но что нам это дает?
— Резервы Адель, резервы.
— Ты хочешь сказать что часть сил что нас блокируют снимут? — догадался особист плюхаясь на пассажирское место нашей «эмки».
— В точку. Они ждут прорыва в сторону нашего фронта, а мы как все герои пойдем в обход.
— Так вот ты почему Максима отправил на разведку за речку.
— Ну да, — коротко ответил я осторожно крадучись выезжая на дорогу. Авиации над нами пока не было, в основном она действовала в районе прорыва, а войскам что удерживали нас в кольце, придали только звено штурмовиков.
Работали те с опаской, и хотя батареи Сазанова и Иванова были укрыты и огнь не открывали по моему приказу, им все равно доставалось от батареи Индуашвили. Сейчас же немецких самолетов не было, вечер, вот-вот стемнеет.
— Если заметят, опять долбить начнут, — с опаской посмотрев на холмы за речушкой, на которых немцы создали оборону, сказал Адель.
— Знаю. С их позиций просматривается только двести метров. Пока заметят пока сообщат на батарею, пока огонь откроют мы уже за лесом будем.
Тот лесочек, в котором ранее дислоцировался дивизион, в данный момент фактически не существовал, после двухдневного артиллерийского обстрела. Так что дивизион стоял замаскированным в глубоком узком овраге. А что? Маскировочные сети натянули вот все машины туда и загнали. Только батарея Индуашвили для маскировки использовали снопы соломы, открывали огнь, и перемещались под другие. Деревне и позициям стрелков тоже изрядно доставалось.
— Какой у тебя план? Ведь он у тебя есть?
— Конечно, но нужно дождаться Бутова, если все сойдётся как я предполагаю, ты мы сегодня же до двенадцати ночи вырвемся из окружения, возможно даже без стрельбы.
— Рассказать не хочешь? Вместе обмозгуем, как ты там говоришь? Одна голова хорошо, а две?..
— … а две уже мутант. Помню я помню… Смотри, все не успокоятся.
Нас все-таки засекли, и через минуту прошелестев снаряд, поднял столб земли и пламени в ста метрах левее.
— Пристрелочный… Успеем?
— А то. Держись!
Прибавив скорость отчего машина жалобно скрипя подвеской поскакала по разбитой дороге, мы пролетели дорогу и заехали за лес, уйдя с глаз наблюдателей. Еще три раза вставали султаны стопятимиллиметровых снарядов, потом все стихло.
— Проскочили, — улыбнулся Адель.
— Ты не забывай, что нам через пару часов уже всем дивизионом тут ехать, хоть и ночью.
— Так услышат же.
— Есть у меня задумка, как им праздник испортить и оглушить.
— Давай рассказывай, а то меня любопытство гложет.
— Хорошо. Как придем в расположение, там и расскажу. Да и остальным интересно послушать будет, вдруг, что умное скажут. Все приехали. Вылезай, давай.
Оставив машину в легком распадке мы бегом преодолели метров двести и скатились в глубокий овраг закрытый маскировочной сетью.
Первым встретился мне Непейборода, с помощью трех бойцов перекладывающего груз в новеньком ЗИС-5. Полуторок у нас в дивизионе практически не осталось. Когда выяснилось что дивизия бросая технику уходит на прорыв мы договорились что заберем некоторые машины из автобата. Так что у нас осталась только одна полуторка у старшины Бутова, как более проходимая и легкая, остальные ЗИСы-5е. ЗИС-6 у нас было всего четыре машины с крытыми кузовами и прицепами. Более того, теперь вместо одного топливозаправщика их у нас было три, не считая бочек с горючем в кузовах, да тот, старый подремонтировали. Заварили пробоины. Тут Непейборода с Матвеевым подсуетились и отобрали отличные машины, даже десяток водителей переманили. С тем бардаком что творился вокруг, люди сами к нам шли.
