Госпожа - страница 11

И все больше читала. Читала в поисках некоей истины, но не находила, только теряла – в книгах было так мало сходства с жизнью… с жизнью Вириты де Эльтран и тех, кого она знала.

Вместо Идмы, определенной служить на кухню, молодая госпожа взяла рыженькую Эну. Прически, сделанные Эной госпоже, были незамысловатыми, шить она пока еще не научилась да и вообще умела едва ли половину того, что умела прежняя служанка. Но в ее старательности не было подобострастия, которое с некоторых пор начало выводить Вириту из себя. И отвечать на вопросы госпожи она не боялась, куда уж до нее Идме с вечными испуганными «да, госпожа», «нет, госпожа»!..

Эрн давно уже не приходил по утрам под окно госпожи. И она не звала его. Она перестала ездить верхом. За полгода она всего лишь дважды выезжала за пределы усадьбы. В экипаже. Навещала, по настоянию отца, господина Атериона, дядюшку Эрманта. В день знакомства господин Атерион показался Вирите добрым собеседником, эдаким чудаковатым провинциальным мудрецом. Но потом ей наскучили однообразные, как сонеты Эрманта, шутки родом еще из прошлого века, и нарочитое оживление, и слащавые комплименты… к счастью, ее визиты были нечастыми, а его ответные – краткими: господин Атерион любил изображать чрезвычайную занятость.

Несколько раз господин де Эльтран, встревоженный странной многодневной замкнутостью Вириты, предлагал поехать в столицу, к Эрманту, но Вирита неизменно отвечала со спокойной улыбкой:

– Подождем еще немного, отец. Эрмант задолжал нам ответный визит.

Вирита искала в своем сердце хотя бы отблеск, хотя бы тень прежней восторженной любви к Эрманту – и не находила. У них было слишком мало времени, чтобы… Вот они встретятся – и… Однажды Вирита поняла – встреча ничего не изменит.

И все-таки ей хотелось надеяться. Пока жениха нет рядом – еще можно надеяться…

Отказавшись сначала от романов, теперь она отказалась и от книг по истории. Круг ее чтения замкнулся на философских трактатах – сумрачных, как зимние вечера. Жизнь – цепь разочарований. Человеку приличествует быть гордым и стойким в невзгодах. Вирита всем сердцем приняла этот постулат древнего философа.

Но все-таки была одна правда у романистов: наступила весна, поманила Вириту из душной, тесной библиотеки, и Вирита вдруг удивилась – как же могло случиться, что ее царство стало ее тюрьмой?!

– Эрн!

Он услышал. Он тотчас же явился на зов.

Не поклонился – но она и не заметила. Приказ выполнил, как и прежде, без промедления.

Вирита, не раздумывая, направила коня по утоптанной тропинке к гроту.

Ей хотелось, чтобы Эрн заговорил с ней. Заговорил первым, вопреки правилам. Ей почему-то казалась очень важной первая фраза, которую он произнесет. Блажь, конечно, и все же… Но Эрн молчал. Привычно набрал хвороста, привычно развел костер, привычно сел поодаль.

– Мне скучно, – не выдержала Вирита. – Расскажи о чем-нибудь.

– Я не знаю, о чем вам рассказать, госпожа, – Эрн не глядел на Вириту. – Но у меня есть просьба…

– Говори! – нетерпеливо поторопила Вирита.

– Я прошу у вас позволения создать пару с Идмой.

Госпожа нахмурилась.

– Если я верно припоминаю, я высказалась по этому поводу вполне определенно.

– Но ведь теперь у вас другая служанка, Идма не нужна вам.

– Я не собираюсь менять свои решения, – отрезала Вирита. – И тем более – вдаваться в объяснения…

– Потому что их нет, этих объяснений.

Дерзость. На этот раз несомненно – дерзость.

Следовало бы… Но, оказывается, всегда делать только то, что следует, скучно до отвращения.

Гулять тоже расхотелось.

Не говоря Эрну ни слова, Вирита вышла из грота и вскочила на коня.

Дома ее ждал сюрприз… или просто неожиданность? Приехал Эрмант де Альман.

9

– Вирита, дорогая, я так счастлив, что мне, наконец, удалось приехать. Если бы вы знали, как долго… – слова – медовая река из сказки: сладко-пресладко, да в горле саднит без простой воды. – Однако теперь наше ожидание вознаграждено сверх меры: его величество изъявил желание присутствовать на нашем бракосочетании. Простите, моя госпожа, я знаю, вы хотели сочетаться браком здесь… действительно, чудесное место, но… мне пришлось взять на себя смелость… Одним словом, в одном из моих имений, в ближайшем к столице, уже начались приготовления к торжеству. Примите мои извинения, – Эрмант подал невесте темно-красный футляр.

– Бриллианты на алом выглядят изумительно. Благодарю вас, – отстраненно проговорила Вирита, едва взглянув на бриллиантовую брошь в форме розы.

– Мне казалось, вы любите розы… – Эрмант был обескуражен.

– Да… Да, конечно… Я любила розы… – у девушки внезапно перехватило дыхание. – Прошу простить, мне нездоровится. Наверное, я сегодня слишком долго гуляла.

– Я пришлю врача, – забеспокоился господин де Эльтран.

– Не надо, отец. Мне просто нужно немного отдохнуть…

И понять – что же дальше. Удастся ли?

Вирита твердо знала только одно: больше всего на свете ей не хочется покидать Северное имение. Вопреки тому, что пишут в романах, любовь проходит за считанные месяцы. Но ведь должно же быть что-то неизменное, иначе откуда возьмутся те самые гордость и стойкость в невзгодах, о которых наперебой говорят философские трактаты?.. Ее неизменное – Северное имение.

Утром, чуть свет, когда отец и Эрмант еще спали, Вирита кликнула Эрна и велела седлать лошадей.

* * *

Спешившись у входа в грот, Вирита бросила Эрну поводья.

– Вот мы и дома… – помолчала. – Ты не удивлен, что я называю это место домом?

– У вас есть для этого основания, госпожа?