Путник: легенда о забывчивом попаданце - страница 2
— Вот и нет, — пацан даже подскочил от возмущения, — я же сказал — Адьяг.
— Это же твое имя? — не понял я.
— Не просто имя, — пояснил он, — к нам монах один странствующий приезжал. Он рассказывал про зверя, наподобие волка, который живет у моря и ловит морских черепах. Видал!? — он закатал рукав серой льняной рубахи и показал мне набитую на загорелой, уже начавшей обрастать мускулами руке татуировку в виде звериной головы, сжимающей в пасти черепаший панцирь. — Такой зверь адьягом зовется. Я и есть Адьяг. Но все меня кличут просто Адькой.
— А мне тебя как называть?
— А как хочешь, так и называй.
— Тогда буду называть как все, — кивнул я.
Утром мы с Адькой пошли бродить по окрестностям. Сначала долго шли по деревянным мосткам от одного дома к другому. Народу нам по пути попалось много: мужики, бабы, дети. Почти у каждого двора паслись длинноногие зеленоглазые кони. Они переступали стройными ногами и весело потряхивали гривами, едва нас увидев.
По дороге Адька все болтал без умолку, рассказывая разные байки про своих соседей:
— Тут живет тетка Пятерня. Знаешь, почему Пятерня?
— Почему?
— Потому что у нее всего по пять: пять сыновей, пять кошек, пять собак, пять куриц и овец тоже пять.
— А конь-то один, — я кивнул на привязанного к изгороди черного с подпалинами жеребца, который сидел на заду привалившись спиной к телеге и зевал во всю пасть, усеянную острыми как бритвы квадратиками зубов.
— Твоя правда, один! — изумился Адька, — а нет! У нее еще пара жеребят в сарае стоит и две коровы.
— Ну, ты даешь, — возмутился я, — коня с коровой поравнял.
— А какая разница-то? — невозмутимо ответил Адька, — мы вон в том году корову в телегу запрягали, и в плуг тоже.
— Ясно все с тобой, — отмахнулся я, про себя подумав, что адькино невежество есть лишь результат его деревенского воспитания.
Наконец мы оказались возле большой реки, и пошли вдоль берега.
— В церковь пойдем, — ни с того ни с сего вдруг заявил Адька.
— Откуда здесь церковь? — поинтересовался я насторожившись.
Церкви обычно строили Механики. Но Механики жили в городах и никогда не заглядывали в подобную глушь. Хотя, если поковыряться в истории, то можно вспомнить, что когда-то, на заре своего могущества, Механики распространяли свою религию повсеместно. Наверное тогда и была построена церковь и в этом Доме.
— Механики построили, — Адька подтвердил мои догадки, — смотреть пойдешь?
— Пойду, — кивнул я.
Я был обрадован предоставленной судьбой возможностью побывать в обители Механиков.
— Тебе понравится, — радостно предупредил меня Адька, — Там чисто и красиво, а под самым потолком всякие шестеренки и колеса виднеются — от Механиков остались. В общем, есть на что поглазеть.
— Ясно. Я смотрю, тихо у вас тут, спокойно.
— Не, — расстроено выдохнул Адька, — это в соседних Домах тихо, а у нас — нет. У нас тут душегуб бродит.
— Кто? — не понял я.
— Душегуб. Людоедище поганое, — глаза Адьки гневно сверкнули, — ходит тут, девок ловит и жрет, только кости остаются…
— Так вот среди бела дня и ходит?
— Нет, что ты. Днем он в ивняке таится, а вот вечером, как только кто из девок или баб за водой на ночь глядя пойдет — он тут. Как тут.
— Так он кто? Человек или нечисть? — уточнил я.
— Какой там человек, — горестно вздохнул Адька если только по виду.
— Так ты что, видел его?
— Нет, рассказывали. А я только следы отыскал. Жаль, что не могу я еще превращаться, а то бы по запаху гада нашел, — Адькины глаза снова загорелись желтым огоньком.
— Ничего, научишься, — успокоил его я, — сначала от страха или боли превратишься, а потом поймешь, как это делается, и научишься по желанию превращаться.
Тем временем мы подошли к церкви. Я не видел раньше ничего подобного даже в больших населенных пунктах, а то, что увидел здесь, меня потрясло. Метрах в ста от берега прямо из воды поднималась белая башня с золоченым куполом-луковицей. Я даже рот открыл от удивления и восхищения. Адька, которому удалось удивить меня второй раз за день, просто сиял.
— А внутрь как попасть? — тут же спросил я.
— Как-как, переплыть! — сказал Адька невозмутимым поучительным тоном и, не раздеваясь, полез в воду. Я сунулся за ним, тоже в одежде. Поплыли. Вода была теплой у берега, а рядом с каменной стеной меня пробрало до костей. Отплевываясь и фыркая, Адька заявил, что тут очень глубоко. Я не спорил. Темная вода уходила вниз многометровой массой.
Мы обплыли стену вокруг и оказались около окна. Высота позволяла подтянуться на руках и оказаться внутри. Так и сделали.
Адька со знанием дела забрался внутрь. Я не доверял этому старому и величественному сооружению, а вот Адьке доверился сразу и полностью. Дружба с первого взгляда, так сказать. Я сам себе улыбнулся.
Внутри церкви оказалось не так темно, как мне показалось сначала. Внизу, прямо под нами, чернела окруженная колодцем стен бездонная бездна мутной воды. Где-то под ней, в невидимой глазу глубине должно быть скрывался алтарь.
Мы находились на подоконнике одного из верхних окон. Над головой возвышался полуразрушенный купол, внутри которого виднелись остатки какого-то механизма. Вот оно — забытое творение рук Механиков. Я заворожено разглядывал огромные, словно висящие в воздухе шестеренки и цепи. Увиденное напоминало механизм гигантских часов.
Все стены под куполом покрывали фрески. Огромные рисунки уходили под воду, заканчиваясь, наверное, где-то у пола: по плечи в воде вокруг нас стояли изображенные на стенах ангелы. Их лица были нарисованы одинаково ровно и безупречно, словно по трафарету. Ангелы смотрели на нас спокойными ясными глазами, словно ждали чего-то. Было в их взглядах что-то требовательное, вопросительное.
