Оптовик. Добрым словом и серебром - страница 38
Фермеры искренне сочувствуют и переживают, но в их глазах читается обреченность и жалость – не верят, что выживу. Нет, не от гангрены – знак «жертвы» просто не даст мне жить без «хозяина». И чтобы избавиться от мучений и боли, сам вернусь к зубастой любительнице человеческой крови.
Риска реально удивилась, что я сюда добрался, имея свежую печать кровососа. Трудно сказать, может, мой метаболизм сильно отличается, может, серебро частично повредило программу вируса, но пока никакого желания вернуться к очаровательному зубастику не испытываю, о чем и сообщаю доктору.
– Цвет неба. Маг радости. Ты мужчина, она женщина. Понимать?
Смутная догадка мелькает в голове. Достаю дедову тетрадь и быстро нахожу нужную страницу.
Цвет неба, значит, имеется в виду голубой. А это – «Иллюзия/Наслаждение». Вот что она называет «радостью»!
К слову, девушке с улыбкой крокодила, может быть, лет больше, чем моей бабушке – ветерану труда. Маг иллюзий – то-то же на видео у нее лицо тоже засветку дает.
Только подумал о «радости» в постели с такой зверюгой, как тут же неудержимо потянуло в радужные мечты – хорошо, что Ириска меня за больную руку дернула, вернула в реальность.
– Черт, а ведь действительно тянет!
Пока не сильно, но лиха беда начало. Надо срочно избавляться от этой заразы, и единственный способ, который мне точно поможет, – это возвращение в мир, где магия не работает! Любой вирус там издохнет автоматически по причине отсутствия энергии. Правда, настораживает история с дедушкой, который так и не смог излечиться от какой-то магической инфекции, но будем надеяться, что у нас не такой сложный случай.
– Риска, а почему вампирша не охотится на обычных фермеров?
Вопрос ставит девочку в тупик, и несколько минут она размышляет. Точнее, подбирает слова, чтобы объяснить и так очевидное и понятное для любого местного жителя.
– Мы – защитой Светлый Круг! Нельзя пить наша кровь. Боги накажут. Жрец Солнца проклятие тххласса.
Тххласса – это местное название вампирши. К слову, она не является классической кровосоской в привычном понимании, и кровь как таковая ее мало интересует. А вот мана, содержащаяся в человеческой крови, для нее самое желанное лакомство. Наверняка дает бонусы к волшебству и к магическим возможностям – это я из игрового опыта предполагаю, наугад, если честно.
Из всего вышеизложенного вытекает неизбежный и неприятный вывод – в этом мире я буду постоянно объектом охоты для кровососов и им подобных. Ибо бесхозная мана, гуляющая сама по себе, есть непорядок и огромное искушение для жаждущих. И никакой крутой крыши, которая прикроет, у меня нет. Может, в солнцепоклонники податься? Однако смущает меня такое резкое изменение статуса, мало ли какие здесь язычники – потом грехов не отмолишь.
Между тем состояние мое заметно ухудшилось, поэтому решили выдвигаться прямо сейчас, чтобы заночевать у себя в усадьбе. Юрай проводит меня, заодно поможет тащить ковры и прочее купленное барахло.
Следующим утром мы распрощались около яблони, обнялись по-братски – как-никак вместе путешествовали, воевали и торговали. Подарил на память серебряный кухонный нож, строго-настрого предупредив, что греть и тем более плавить его категорически нельзя. Только заточить аккуратно и тогда его можно использовать против нежити.
Вид у моего товарища – словно в последний путь провожает. Пообещал вернуться через неделю:
– Готовь телегу. Будет много кофе и скотча. И поверь, в этот раз задешево мы его не отдадим.
Упоминание о кофе сделало свое дело – впервые за последние сутки Юрай улыбнулся.
Следующие сутки прошли как в кошмарном сне, и, если бы попался заяц-мутант, он загрыз бы меня одним левым зубом не напрягаясь.
Не помню, как добрался до портала, как слепил из полиэтилена и баллона с воздухом камеру для дыхания, которая, так и не понадобилась. И слава богу, что так: позже проверив ее на герметичность и работоспособность, пришел к выводу, что проще было сразу убиться о ближайшую стену, чем выжить в загазованной атмосфере.
К счастью, подвал за это время практически полностью очистился от ядовитых продуктов горения, лишь мерзкая вонь навсегда въелась в стены и в те вещи, что там находились.
Пришлось повозиться, чтобы открыть люк в полу: сверху оказалась целая гора сгоревшего хлама, до сих пор мокрых, закопченных досок и даже половина разорванного матраса.
Не помню, как выбрался, но в себя пришел только на следующий день – в городской больнице. С удивлением обнаружил у постели мамочку с красными от слез и недосыпа глазами. Оказалось, ночью прилетела, как только сообщили, что мою тушку обнаружили. Не иначе, бизнес-классом, по астрономической цене – сплошные убытки.
Нашли меня лежащим около калитки на дороге, без сознания – наверное, сил поймать такси уже не хватило.
– Аркадий Германович очень помог. Он, оказывается, деда нашего очень хорошо знал и уважал. Спасибо ему, и палату отдельную выделили, и лекарства бесплатно – удивительной души человек.
Смутно знакомое имя – не могу вспомнить, где-то уже слышал его. Но подумать мне не дали: маму попросили из палаты, зато появился странный тип ментовской наружности. С холодными и равнодушными глазами и наглыми манерами карточного шулера.
– Дознаватель Кировского РОВД капитан полиции Семенычев Павел Викторович.
В общем, гражданин, похожий на следователя, как оказалось, ведет дело о пожаре. И о моем в нем участии. В качестве организатора, жертвы или еще кого-то.
