Волшебникам не рекомендуется - страница 65
– Это так? На самом деле?
Лефроэль, которого никто не спрашивал, сочувственно кивнул:
– Наверное, ваша семейная жизнь была достаточно приятной.
– Была.
– Далее. Ник продолжает жить с тобой. И ждет ответа.
– И тут империя наносит ответный удар.
– Не империя. Орланда. Твоего мужа похищают. Но прошение-то осталось! Ник успел рассказать о нем нескольким приятелям. И те могут поднять вопрос на ассамблее. Сама понимаешь, верховный вэари – это не король. Это, скорее, президент с неограниченным сроком. Выбрали его? Так же и перевыберут. То есть просто забыть о тебе нельзя. А что можно? А можно вежливо отделаться. Во-первых, ты можешь отказаться от своего мужа.
– Это она пыталась. Облом.
– Во-вторых, ты можешь умереть во время прохождения инициации.
– Это они и сейчас пытаются, – вздохнула я. Голова была пустой и необыкновенно легкой. Как после госэкзаменов. Потом я уже стала относиться к жизни философски, а вот госэкзамены на всю жизнь запомнились.
– Мне жаль, что приходится тебе все это рассказывать. Но лучше уж знать все сразу.
– Лучше.
– Кажется, ты пересолила, – озабоченно заметил Лефроэль.
Я махнула рукой и даже попыталась рассмеяться. Вышло плохо, но лучше так, чем никак.
– Не переживай! Все просто пучком!
Отчего-то вспомнились стихи, которые цитировала моя подруга после разрыва с очередной «единственной, невероятной, вечной любовью». Любовь наступала у нее (на нее?) раз в две недели после предыдущей и заканчивалась где-то через два месяца. Поэтому стихи я знала на память. Сейчас они так и рвались с языка. Я и продекламировала:
– Все?! Конец?! Но я скулить не стану!
Я обманута? Кто не бывал обманут?!
Предана? Кого не предавали?!
Мне солгали?! Да кому не лгали?!
Бросили? Я встану, не заплакав!
На дыру в душе нашью заплату.
Слезы лить не буду – нос распухнет.
А огни в глазах и сами не потухнут.
Сердце бьется? В счастье стоит верить!
Я закрою за тобой все двери,
Помашу ладошкой. И с улыбкой
Распрощаюсь со своей ошибкой.
– Неплохо, – оценила Лирин. – А у тебя хватит сил?
– Уж ненависти точно хватит, – огрызнулась я. – Мой муж козел, а Орланда – стерва. Доберусь – оторву все органы размножения и отпущу обоих. Пусть живут.
Эльфы переглянулись. Интересно, а что бы они делали на моем месте?
– Понимаешь, – вздохнула опять Лирин, – ты никак не сможешь им отомстить. По крайней мере так, как ты собираешься.
– ??!
– Согласно законам, супружеская измена преступлением не считается. Ты можешь только дать мужу развод…
– Ага, а Орланда мне за это ручки расцелует!
– Наверняка. Но выбора у тебя попросту нет. Если только ты не решишь его простить.
Меня пробрал дикий смех. Простить?! Подлость, измену и предательство не прощают! Можно простить обман, можно простить убийство, можно простить многое, но не подлость и не предательство! Это мой небольшой пунктик. И вообще, если уж разбираться до конца, то ни одна религия не оправдывает предательство. Даже милосердные христиане не особенно пожалели Иуду. Мерзкий предатель повесился на осине. И это правильно. Но смогу ли я так же поступить с собственным мужем? Иуда хоть сам повесился, избавил людей от необходимости руки марать. Смех все-таки закончился, и я смогла говорить. Только голос стал каким-то глухим.
– А жить с ним я теперь не смогу. Противно. Если бы хоть кто-нибудь другой, не она! Хоть какая женщина, только не эта тварь!!!
– Увы. Здесь медицина бессильна. А если ты рискнешь отомстить им, то потом тебя покарают по всей строгости закона. – Лирин смотрела на меня как на подругу, и я с благодарностью взглянула на эльфийку. Такие друзья стоят гораздо больше предателя-мужа. Но боль от обиды все равно не проходила.
– И что же со мной сделают, если я прикончу эту гадину? – уточнила я.
– То же, что и с Роном Джетлиссом, – припечатал Лефроэль.
В предмет мне превращаться ну совсем не хотелось.
– Лирин, Лефроэль, вы не могли бы ненадолго оставить меня? Я бы хотела пока побыть одна. Завтра на рассвете я отправляюсь в мир Двенадцати Дев. Я просто обязана как следует накрутить хвосты этой троице!
– Я отправлю тебя, – улыбнулась Лирин.
– Мы зайдем за десять минут до рассвета, – предупредил Лефроэль. – До завтра.
– До завтра.
Я распрощалась с друзьями и закрыла на замок дверцу комнаты. И задумалась. А что я, собственно, чувствую? Не знаю. Вот честно – не знаю. Я ревную мужа? Да нет, о ревности здесь речь не идет. Но тогда получается, что я его не люблю? Опять неверно. Люблю. Но как это может получаться? Как возможна такая любовь? Или все просто? Я вышла замуж за Ники ради своего тщеславия и ради определенных потребностей, так? Ну, так. Я искренне была к нему привязана и даже сейчас не питаю к нему зла. Множество пар живут именно так. И я хотела прожить свою жизнь именно так. Но только потому, что она была слишком коротка. А что теперь? А теперь все просто. На шабаше Орланда получит от меня приличную оплеуху или чего похлеще, Ники получит развод, верховного колдуна, или, как там его, вэари, я обвиню в нарушении Колдовского Кодекса, устрою крутые разборки и заявлю о себе. Я вам не что-либо как непонятно где, а в натуре и здесь! И оскорблять себя никому не позволю. Да и сейчас чего я так расстроилась? Да не из-за измены! Мы с Орландой словно соревнуемся. А Ники – наш приз. И то, что она с ним переспала, просто оскорбительно для меня, но не более того. Уязвленное самолюбие – вот подходящее название для моих переживаний. Это – да! Не могу простить, что меня использовали как пешку в игре. Вот это – да! Сволочи! Сволочи!! Сволочи!!!
