Последняя глава (Книга 3) - страница 84

"Я не влюблена в Юстэса, - подумала Динни. - Он знает это, и знает, что я не могу притворяться влюбленной. Если он согласен взять меня на этих условиях, то как мне правильнее поступить? Как я могу поступить?" Она вышла в старый сад, окруженный тисовой изгородью; там уже распускались первые розы. Динни принялась бродить по аллеям, нюхая то одну, то другую розу, а за ней с недовольным видом плелся Фош; он не любил цветов.

"Но как бы я ни поступила, - продолжала она размышлять, - тянуть дольше нельзя, нельзя его мучить".

Она остановилась у солнечных часов, где тень отставала на целый час от настоящего времени, и взглянула на солнечное око, стоявшее над фруктовыми деревьями и тисовой изгородью. Если она выйдет за Дорнфорда, у них будут дети, только ради них и стоит. Динни отдавала себе отчет (или так ей казалось) в том, какую роль играет для нее пол. Но она не могла предугадать, как он и она будут переживать все это в сокровенных глубинах души. Беспокойно переходила она от куста к кусту, давя рукою в перчатке редких зеленых мух. А Фош в отчаянии наконец незаметно уселся в уголке сада и принялся есть траву.

В тот же вечер Динни написала Дорнфорду: мама будет очень рада видеть его в конце месяца. Отец вполне разделяет его взгляды на земледелие, но совершенно не уверен в том, что их разделяет еще кто-нибудь, кроме Майкла, который, выслушав его однажды вечером очень внимательно, сказал: "Да, теперь главное - это руководство, а где его взять?" Динни надеется, что, когда Дорн" форд приедет, он уже сможет сообщить ей что-нибудь об оплате издержек. Посмотреть во второй раз "Кавалькаду" - наверное, очень интересно. Не знает ли он, что за цветок "меконопсис", если она правильно его называет? Это особый вид мака, восхитительного цвета. Его родина - Гималаи: значит, ему вполне подойдет и климат Кемпден-Хилла, который, по ее мнению, очень похож на гималайский. Если бы Дорнфорд уговорил Клер приехать вместе с ним, это очень порадовало бы всех домашних. На этот раз она подписалась: "ваша всегда". Различие было настолько тонко, что она не смогла бы объяснить его даже самой себе.

Сообщив матери о том, что он приедет, Динни добавила:

- Постараюсь заполучить и Клер. Ты не думаешь, мама, что следовало бы позвать и Майкла с Флер? Мы так долго пользовались их гостеприимством.

Леди Черрел вздохнула.

- Конечно, это нарушит наш привычный уклад жизни. Но все-таки пригласи.

- Они будут говорить о теннисе, это будет приятно и полезно.

Леди Черрел удивленно взглянула на дочь, - в ее голосе прозвучали какие-то нотки, напоминавшие былую Динни.

Когда Динни узнала, что приедут и Клер и Майкл с Флер, она стала подумывать о том, не пригласить ли ей Тони Крума. В конце концов она все же решила не звать его, хоть ей и очень хотелось. Давно ли она сама переживала такую же боль? Кто-кто, а уж она понимала, до чего ему сейчас трудно.

Отец с матерью тщательно скрывали свою тревогу за нее, и это трогало Динни. Дорнфорду, конечно, давно бы пора приехать в свой округ. Как жаль, что он здесь не живет: не следует терять связи со своими избирателями. Вероятно, он приедет на машине и привезет с собою Клер; или, может быть, за ней заедут Флер и Майкл. Такими разговорами они старались скрыть свою тревогу за обеих дочерей.

Едва Динни поставила в последнюю спальню последний цветок, как к дому подошла машина; она спустилась вниз и увидела в холле Дорнфорда.

- Знаете, Динни, у Кондафорда есть душа. Может быть, это голуби на черепичной крыше или аромат старины, но душу чувствуешь сразу...

Ее рука задержалась в его руке неожиданно долго.

- Сад очень зарос. И потом этот запах... прошлогоднего сена и цветущей вербены... А может быть, крошатся деревянные оконные рамы.

- Вы прекрасно выглядите, Динни.

- Я чувствую себя хорошо, спасибо. У вас, верно, не было времени для Уимблдона {Уимблдон - теннисный клуб в пригороде Уимблдон, где каждое лето происходит розыгрыш первенства по теннису.}.

- Нет. Но Клер там бывает. Она приедет прямо оттуда с молодыми Монтами.

- Вы написали, что она "нервничает". Что вы хотели этим сказать?

- Насколько я понимаю, Клер необходимо всегда быть в центре внимания, а сейчас она этого лишена.

Динни кивнула.

- Она вам ничего не говорила о Тони Круме?

- Говорила. Она сказала, смеясь, что он шарахнулся от нее, как от огня.

Динни взяла у гостя шляпу и повесила ее.

- А что с уплатой издержек? - спросила она, не поворачивая головы.

- Я специально ездил к Форсайту, но ничего от него не добился.

- А... Хотите сначала умыться или прямо пройдете к себе? Ужин в четверть девятого. А сейчас половина восьмого.

- Лучше прямо наверх.

- Вы будете теперь в другой комнате. Я покажу вам.

Она проводила его до маленькой лестницы, которая вела в "комнату священника".

- Вот ваша ванная. А теперь - сюда, наверх.

- В "комнату священника"?

- Да. Но привидений там нет. Она подошла к окну.

- Смотрите! Здесь ему ночью спускали в корзине еду. Нравится вам вид отсюда? Конечно, весной еще лучше, когда все зеленеет.

- Чудесно!

Он стоял рядом с ней, и его пальцы с такой силой сжимали край каменного подоконника, что даже суставы побелели. Волна горечи залила ей сердце. Как она мечтала когда-то стоять здесь рядом с Уилфридом! Динни прислонилась к амбразуре окна и закрыла глаза. Когда она их снова открыла, его глаза были прикованы к ее лицу, губы дрожали, руки были стиснуты за спиной.

Динни направилась к двери.

- Я скажу, чтобы принесли ваши вещи и разложили их. Ответьте мне на один вопрос: это не вы заплатили издержки?