Страницы Миллбурнского клуба, 2 - страница 107

О г а р е в.  Воти договорились. А вы, господа, проверяйте свои чувства, не проверяйте, меня этотеперь не касается.

Н а т а л и.  Александр!А как же мое официальное положение?

Г е р ц е н.  Потом.Потом обсудим. Кстати, Ник, ты мне статью должен. Поторопись. Завтра выпуск втипографию сдавать, а ты тянешь.

Пауза.

О г а р е в.  Статьяготова почти. Через два часа принесу. (Уходит.)

СЦЕНАСЕДЬМАЯ

Гостиная.Входят Г е р ц е н   и   Н а т а л и .

Г е р ц е н.  Ярешил взять еще двух слуг.

Н а т а л и.  Мнекажется, одной служанки будет достаточно.

Г е р ц е н.  Здесьэто не в нравах. И времени у служанки не хватит.

Н а т а л и.  Яне справляюсь?

Г е р ц е н.  Яэтого не сказал.

Н а т а л и  (раздраженно).Мне все равно. Дом твой. Можешь брать хоть трех слуг.

Г е р ц е н.  Зачемже этот тон? Мы говорим, чтоб сделать как всем лучше. А ты все принимаешь вобидную сторону. Что такое: «дом твой»? При нашем союзе нельзя так смотреть навещи.

Н а т а л и.  Чтоза рабство? Каждый имеет свое мнение. Я слышала – Саша уезжает в Женеву.

Г е р ц е н.  Емупора начать работать всерьез. В его годы мы с Огаревым посещали Московскийуниверситет. Я написал письмо известному натуралисту Карлу Фохту. Он Сашу ждет.

Н а т а л и.  Сашамог бы прекрасно учиться в Лондоне. Нет, ты отправляешь его в Швейцарию.Боишься, он догадается о наших отношениях?

Г е р ц е н.  Согласись,наш дом не совсем подходящее место для серьезных занятий.

Н а т а л и.  Явиновата!Г е р ц е н.  Натали, пожалуйста, не начинай все сначала. Что Саша видит дома? Вульгарную комедию домашних ссор.

Н а т а л и.  Тызнаешь их причину. (С видимым безразличием.) Кто сообщит Огареву «радостнуювесть»?

Г е р ц е н.  Лучшетебе.

Н а т а л и.  Боишься?

Г е р ц е н.  Непонимаю, к чему этот сарказм?

Н а т а л и.  Огаревуже третий день после обеда пропадает, а потом приходит домой выпивши. Я боюсьза него. Ты должен с ним поговорить. Я не могу ругать его как прежде. Не имеюправа.

Г е р ц е н.  Япостараюсь, хотя, сама понимаешь, мне это тоже не очень ловко.

Вдом входит О г а р е в.  В руке бутылка.

О г а р е в  (заметнопьян). На Вестминстерском мосту пьяный босяк чуть в Темзу не прыгнул.Полицейский его схватил и держит. А тот брыкается. Народу собралось... целоепредставление. (Садится.)

Н а т а л и.  Огарев,посмотри в каком ты виде. Так нельзя.

О г а р е в (с едва скрываемым упреком). Другим можно, а мне нельзя?

Г е р ц е н смотрит на О г а р е в а, хочет что-то сказать,но не решается и уходит.

Н а т а л и.  Ага,ты стал раздражителен и сух со мной. Я знаю, тебе больно. Я виновата. Я кругомвиновата. Саша в Женеву уезжает. Герцен уверяет – ему учиться надо. А я знаю: я– причина!

 О г а р е в.  Почему– ты? Пауза. 

Н а т а л и.  Уменя будет ребенок, Ага.

О г а р е в (трезвеет). Ребенок!

Н а т а л и.  Никемне приглашенный, никем не благословленный.

О г а р е в.  Тыведь так желала детей.

Н а т а л и.  Желала– и разжелала. Герцен ребенка не хочет, а он (показывает на живот) и незнает. Не будет ему счастья на этом свете... Сегодня причесывалась и вдругзаметила, как похудела. И сердце по целым дням болит. Мне так весело стало – можетнедолго жить осталось. И вдруг представила – как меня похоронят, как недавнобедного поляка Ворцеля, на английский манер – чинно и холодно. И мне так жуткостало от одной мысли лежать так далеко от родных мест. Там, где милые сердцудеревья и поля кругом...О г а р е в.  Натали, так нельзя. Так и заболеть недолго.Н а т а л и.  Не утешай меня, Ага. Я совершила грех. Я не достойна утешения. Лучше было не садиться в ту почтовую карету, лучше было крепко обнять тебя и махнуть рукой. Смерть сошла на меня в Лондоне в виде мнимого возрождения к молодости. И все это в ту минуту, когда является на свет новое существо. Чем встречу его? Неужели одними горькими слезами? Так, как я встретила его первое движение? У нас в Яхонтове женщины исповедуются перед родами, готовясь на всякий случай предстать перед страшным судом. Я хочу исповедаться перед тобой. Мне скоро тридцать лет, я с ужасом смотрю на жизнь. Входит Г е р ц е н . Он видит, что объяснение уже состоялось. Пауза. 

 Н а т а л и (Г е р ц е н у).Я все сказала.

Пауза.

Г е р ц е н.  Чтобудем делать? Сообщим миру правду?

Н а т а л и (вызывающе). Мне все равно.

Г е р ц е н (хочетчто-то сказать, но сдерживается). Дети ничего не знают. Вы для них дядя Агаи Натали, муж и жена. И открываться сейчас перед ними – удар по детскойпсихике, удар немыслимый.

Н а т а л и  (холодно).Детей защитили. Похвально, благоразумно. (Г е р ц е н у.)А где я в твоих расчетах фигурирую?

Г е р ц е н.  Зачемтакой тон? Мы вместе решаем. Твой отец, Алексей Алексеевич, как он отнесется?

Н а т а л и  (чутьне плачет). Ребенок не от мужа. Такая новость убьет его. Papaчеловек прогрессивных взглядов, но не по части семьи.

Г е р ц е н.  Вотвидишь.

Н а т а л и.  Надовсе по закону оформить: развод, новый брак.

Г е р ц е н.  «Колокол»с каждым днем тиражи набирает, на всю Россию гремит. Станет известно – начнетсясобачий лай: у издателей «Колокола» общая жена! Петербургские подлецы некамнями бросаются, а навозом. Нас измажут и общее дело дискредитируют.

Н а т а л и.  Яжду решения. Как мы ребенка запишем?