В буче - страница 79
Тоненький, серьезный Виталий Байков, мальчик лет десяти, был заядлым
рыболовом и каждый вечер кормил ельцами всех дачных кошек. Он и предложил
коллективную рыбалку.
После завтрака отправились все: Митя, Вася, Виталька, Вилька с леской без поплавка, на куцей палке, и одиннадцатилетний Ким Дроботов. Вася, улыбаясь, поглядывал на
тонкую фигурку Виталия и с готовностью слушал его толковые указания:
‐ На косу ‐ бесполезно. Надо там, где обрывчик. На тех камнях можно. И ‐ подальше
друг от друга, чтобы не пугать рыбу.
Вася выбрал себе травянистый пятачок под березой, с метровой высоты отвесно
обрывавшийся в воду. Тут было и мягко, и тенисто.
Он насадил червяка, забросил удочку наискосок против течения и уставился на
красный, медленно сносимый поплавок. Он сладко зевнул и, сквозь прозрачные
кристаллики слез, навернувшихся от зевоты, поплавок будто раздвоился.
Он перебросил удочку, снесенную течением, и расслабился в приятном безделье.
Солнце не проникало под березу, не пекло голову, и жаркая тень нагоняла истому. Ни о
чем не думалось, и глаза двигались, как загипнотизированные‚ за красной точкой на
зеленоватой воде. Снова переброшена удочка, и опять краснеет ‚пятнышко, расплывается… Вася моргает с усилием ‐ и расплывшееся пятнышко становится четким
поплавком, он – плывет, не колыхались, и утягивает, утягивает за собой взгляд...
…Из ушата ледяным холодом окатили Васю перехватило дыхание, во рту был вкус
воды, и солнце моталось перед самым носом. Вася увидел одну только воду. Не сразу
дошло до него, что стоит он на четвереньках ‐ весь мокрый к майке, трусах, тапочках, Пока он приходил в себя, сбежались ребята, Митя присел от хохота. Ким тоненько
захлебывался. Виталия молча улыбался. Вилька вежливо хихикал, выглядывая из‐за Кима.
Вася представил себе, как сонный кувыркается и воду: и тоже захохотал, поймал
уплывающую удочку и вылез на берег. Приятно на такой жаре быть в мокрой майке.
‐ Ничего себе, порыбачил ‐ сказал он.
‐ Вот рассказать! Прямо как у Зощенко получится!
И стал накручивать леску на удилище.
‐ Ну, так будем продолжать? ‐ спросил Виталька, настороженно смотря на его
действия.
‐ Я, например, двух поймал.
‐ Не‐ет,‐ покрутил головой Вася.‐ Вы как хотите, а я ‐ купаться. Плаваешь, так хоть не
заснёшь. Он все же досадовал на свое падение и поэтому добавил, зная, что обижает
Виталия. ‐ А это ‐ занятие для старичков: сиди, да глаза лупи, да кости грей.
Он отправился было искать Эльку с Полей, но Вилька прыгнул к нему с
восклицанием:
‐ Чур, я с тобой!
‐ Айда! ‐ сказал и Митя. ‐ Может, в биллиард?
‐ Нет, искупаемся.
‐ Ладно, а потом ‐ в биллиард.
Ким тоже потянулся за ними, и Виталий, вздохнув, стал сворачивать удочки.
Вася шел впереди, и все цепочкой тянулись за ним. И он понял, что его ни за что, ни
про что почему‐то признали вожаком. И это было для него совсем непривычно.
В субботу отцы приезжали пораньше. Среди сосен, в пестрой кутерьме солнечных
пятен и узорных теней, на крылечках бревенчатых домиков, странно выглядели их
городские, подернутые серой дымкой лица, их пиджаки, партийки и гимнастерки.
С их приездом все становилось праздничней, будто в ребячьем полку прибыло.
Через несколько минут отцы выходили со своих дач преображенными.
Предводительствуемый Васей и Джеком, Москалев в холщовых брюках и в сетке, с
перекинутым через плечо полотенцем, шел на реку, ведя за руку Эльку. Тетя Роза
отставала, задерживаясь с переодеванием. Следом отправлялись два боровика
Трусовецких. Низенький, полный Байков и тоненький Виталька шли с жестянками за
конюшню, накопать червей для вечернего клева, над их спинами вился трубочный сизый
дымок. Подольский выходил в галифе и сандалиях на босу ногу; он поигрывал мячом, намереваясь собрать любителей волейбола.
В том‐то и была прелесть выходных дней, что закипало кругом веселое многолюдье
‐ только успевай перекидываться с волейбола на биллиард, с биллиарда на реку, с
реки на прогулку в лес или на стрельбу по целям, которую устраивали взрослые из своих
револьверов.
У Васи было такое ощущение, что в биллиардной по воскресным дням стоял пир
горой.
Рычал Елисеев, под восхищенные восклицания кладя с кия по пяти шаров, стучали
шары, клубился табачный дым. Промазавший папа выкрикивая ни с того, ни с сего
непонятное слово:
‐ Индифферентный удар!
Байков попыхивал трубочкой и долго примеривался, а когда его торопили, возражал:
‐ Ну‐у! Ремесленники! Биллиард ‐ игра научная, расчетливая и суеты не любит!
Главное, что: быстро ударить или положить? А? То‐то!
Шар не падал, и он, зажмурив глазки, смеялся:
‐ Пф‐фр!
Папа, возбужденный, стремительный, тоже смеялся и кричал:
‐ Ерундистика! Биллиард ‐ игра ответственных работников. Тут быстрая ориентировка
нужна.
Он играл хорошо, хотя с Елисеевым, конечно, тягаться не мог.
Вася и Митя толкались среди взрослых, вместе с ними ухали, восклицали, смеялись…
Ох, как Васе хотелось дорваться до кия!
Поближе к обеду помаленьку опустела биллиардная, Папа собрался было идти на
реку. Но Вася ухватился за кий, и папа стал ставить шары для новой партии.
На Васю нашло вдохновение, словно проснулась безошибочная интуиция, когда
чувствуешь особую крепость руки и еще только отводишь кий для удара, а ужа знаешь, что шар обязательно ляжет в лузу. Через весь стол посылает Вася шар в угол, бьет так, что дрожат борта, и шар, мелькнув, пропадает со стола. И такое чувство у Васи, что
