В буче - страница 81
возвышалась над землей сантиметров на двадцать и ограничивалась бетонным
поребриком; взобраться на вершину самой высокой сосны и уметь находить по уставным
знакам, оставленным на пути, товарища, который спрятался в лесу.
‐ И поймать пять ельцов за день! ‐ дополнил Виталька.
‐ Да ну тебя! ‐ с унынием сказал Вася, и все забраковали это предложение ‐ Мы ж
гонки на велосипеде не включаем, ‐ добавил он, стараясь быть справедливым.‐ Или
биллиард.
Новая цель захватила всех. То одна, то другая мамаша бывала поражена. когда вдруг
сын горланил:
Братья‐воры умирают, Пусть по—честному признают, Что в раю нас через черный ход пускают.
Ха‐ха!
Ребята являлись в столовую поцарапанные, и пахло от них сосновой смолой.
Самым упорным завоевщиком ордена оказался Ким Дроботов, чернявый, цепкий
парнишка. Каждый день он наново регулировал спицы у своего велосипеда, выправляя
«восьмерку», потому что обода не выдерживали безжалостного столкновения с
бетонным поребриком. Но скоро он научился красивее всех откидываться в седле и рвать
на себя руль, вздыбливая велосипед и бросая его на площадку.
Вилька на этом испытании отстал, хотя выучил «гимн» и неплохо рыскал по лесу, Виталий Байков сдался на сосне. Ким, после первой попытки преодолеть страх высоты, сказал ему так, чтобы Вася с Митей слышали:
‐ Они здоровые, им что!
Вася презрительно усмехнулся:
‐ А кто тебя заставляет?
И все‐таки Дроботов взобрался на сосну, да еще покачал ногой ветку, осыпав
товарищей прошлогодними шишками.
Наступил день последнего испытания заплыв на остров, до которого по прямой
метров четыреста, да еще на сотню метров снесет быстрым течением.
Виталий сел в лодку на весла, Вилька ‐ на норму, Вася, Митя и Ким ‐ вошли в воду.
загнал полоса острова отдалилась больше, чем всегда, ‐ между ней и ребятами
пролегло плоское текучее пространство, живое от ряби и маленьких круговоротов Солнце
четко высвечивало остров, а вода была тусклой, лишь кое‐где лучи посверкивали
вразнобой.
Надо было экономить силы, и Вася не плыл, а шел с тех пор, пока ноги, хоть и
задевая дно, уже на нём не держались. Он поплыл самым экономным стилем ‐ брассом, когда попеременно, короткие мгновения, расслабляются то руки, то ноги. Он заметил, как
Митя
взял вразмашку, и крикнул:
‐ Эй, устанешь!
Но скоро стало не до приятеля. Остров медленно плыл против течения, но нисколько
не приближался. Чувствуя неизрасходованные силы, Вася взял круче. При толчке ногами у
рта бурлила вода, при размахе рук она беззвучно расходилась от лица кругами. Так он
плыл, преодолевая воду, и остров стал приближаться.
Вася оглянулся, хотя знал, что и на это расходует силы. Невдалеке плыли Митя и Ким, чуть в стороне шла лодка, и Виталий, подгребая веслами, напряженно смотрел на
пловцов.
Место, от которого начался заплыв, ушло далеко вбок, и даже до ближайшей точки
берега было метров двести. И оторопь брала оттого, что находишься на самой середине
этой жидкой хляби, которая не поддержит в слабости, а, наоборот, утянет в себя.
А силы стали сдавать. Ослабли руки, уже не разводились в полный размах, как бы ни
напрягались плечи. На поверхности, наверное, видно было бы их усталое дрожание.
Потом сбилось дыхание. Хочешь сделать прежний размеренный вдох, а сердце
колотится и словно своими нервными рывками беспорядочно гонит воздух в легкие
Кажется, ничего не осталось в теле, кроне ожесточения и воли. Только они и не
позволяют крикнуть лодку, а остров приближается, заметно приближается, уже видны
листья на кустах.
‐ Ну, вас… к дья... волу‚ ‐ крикнул задыхающийся Митин голос.‐ Лодку!
У Васи нет сил, чтобы оглянуться, он только слышит всплески и длинный, радостный
вздох Мити:
‐ Фу‐у‐у! И завидует ему.
‐ Вася ожесточенно твердит про себя ритмичные фразы, подгоняя слабеющий ритм:
«Что ж подкачал? Держи марку! Что ж подкачал? Держи марку!»
Руки сдают, дыхание сдает, только ноги работают в силу.
‐ Лодку!‐ вскрикивает Ким, и Вася досадует на него, потому что осталось меньше ста
метров.
И снова, за спиной тяжелый всплеск.
Берег пологий, песок далеко уходит от кустов, сейчас должно быть дно. Вася
опускает ноги, погружается стоймя, оставляя лишь один рот да нос на поверхности. Ноги
не находят опоры, их тянет вглубь, и, кажется, нет уж сил вынырнуть. Но Вася плывет, не
брассом, а кое‐как, по‐собачьи, и смотрит в воду, и видит в мерцающей зеленоватой
глубине камешки. Из последних сил, уже ничего не жалея, он делает несколько рывков, лишь бы наверняка встать на твердую землю. Встав ногами, он падает на воду и
полуплывет, полуидет. Потом по мелкой воде доползает до берега.
Он лежит на спине, и ему не хватает дыхания, и лицо горит так, будто у него жар.
И только когда приходит дыхание, он испытывает удовлетворение, даже счастье. Он
слышит, как подтягивают на отмель лодку, и, открыв глаза, видит над собой худенькое
лицо Виталия и широкую улыбку Вильки.
Он садится и смотрит на противоположный берег, где коробочками в кустиках
чернеют дачи, и ему становится страшновато.
‐ Ну, вот,‐ говорит справедливый Виталька. Васю надо награждать орденом.
Ким покачивает подрагивающие от недавнего напряжения руки и бормочет:
‐ А он для себя и придумал орден.
Вася вскочил, чувствуя, что покраснел бы если б не так горело лицо.
