Трололо - страница 56
Сократ мог и не давать единственный ответ на вопрос о добродетели, да, собственно говоря, и на любой другой вопрос. Но, очертив границы «правильного» занятия философией, Сократ воплотил особую модель дискурса, впоследствии получившую название сократического метода. Сократический метод – не столько позиция, сколько установка на поиск ответов. Стараясь извлечь как можно больше лулзов из онлайн-жертв, которые больше всего этого «заслуживают», тролли доводят этот метод до крайнего антагонизма.
Понятно, почему тролли увидели в Сократе своего. Но даже если не соглашаться с тем, что Сократ был «знаменитым греческим IRL-троллем еще до этих ваших интернетов», тот факт, что тролли выбрали своим интеллектуальным талисманом одну из самых уважаемых и фетишизированных фигур западной философии, риторическому методу которого учат каждого студента в Соединенных Штатах, сам по себе многое значит. И так же многое значит факт, что на фоне осуждения тролля и троллинга, столь же антагонистические – и весьма гендеризованные – риторические методы считаются чем-то, к чему должен стремиться каждый 18-летний студент. Любопытный, мягко говоря, пример двойных стандартов. Конечно, троллинг явно более оскорбителен, жесток и разрушителен, чем традиционные модели дискурса, но что там говорят про яблочки и яблоньки?
«Иди и возьми»
Помимо реализации состязательного метода, троллинг вдохновляется той самой культурной логикой, что делает нормой стремление к открытиям и достижениям. Дальше, быстрее, туда, где не ступала нога человека (ладно, белого человека), – это определяющая черта западной культуры. По крайней мере так принято говорить. Роберт Нисбет посвятил этой черте объемную книгу «Прогресс. История идеи». Действительно, идея о том, что человек волен идти куда может, не считаясь с прецедентами или мелочами вроде того, что на данной территории уже кто-то живет, лежит в основе всего этоса Америки, от мифа о покорении Дикого Запада до высадки человека на Луну.
Эта же идея часто всплывала, хотя и опосредованно, в ранних дискуссиях об Интернете. Некогда детище Министерства обороны США, Интернет в целом, а затем Всемирная паутина в частности были с энтузиазмом приняты и впоследствии освоены волной тех, кого исследователь раннего Интернета Говард Рейнгольд назвал цифровыми гомстедерами, пользователями, страстно желавшими заявить свои права в киберпространстве. Захват виртуальных земель, прокатившийся по Сети в ее первые годы, даже вдохновил Джона Барлоу, одного из первых интернет-активистов и основателей «Фонда электронного фронтира», а впоследствии научного сотрудника Беркмановского центра изучения Интернета и общества при Гарвардском университете, написать «Декларацию независимости киберпространства», в которой провозглашался политический и нравственный суверенитет «нового дома Сознания». «Я заявляю, что глобальное общественное пространство, которое мы строим, по природе своей независимо от тираний, которые вы стремитесь нам навязать, – писал Барлоу. – Мы верим, что наш способ правления возникнет на основе этики, просвещенного эгоизма и общего блага».
О навязывании офлайновых законов киберпространству Барлоу писал: «Эти все более враждебные колониальные меры ставят нас в положение, в котором оказались в свое время приверженцы свободы и самоопределения, вынужденные отвергнуть авторитет удаленной единообразной власти [т. е. деятели Американской революции]. Мы должны провозгласить свободу наших виртуальных “я” от вашего владычества, даже если мы и согласны с тем, что вы продолжаете властвовать над нашими телами. Мы распространим наши “я” по всей планете так, что никто не сможет арестовать наши мысли». Утопическое и несомненно либертарианское послание Барлоу выступало не только в роли декларации независимости, но и «Предначертания судьбы» 2.0. Для первых пользователей, подавляющее большинство которых было белыми мужчинами, Сеть являлась страной бескрайних возможностей, чем-то, что можно изучать и использовать, чем-то, на что можно заявить свои права.
Отношение троллей к Сети отражает утопическую концепцию Барлоу – но с ее мрачной изнанки. Если Барлоу декларирует независимость от тирании корпораций и правительств, пытающихся диктовать свои условия Интернету, то тролли рассматривают Интернет как личную игровую площадку, свою по праву, где ни юристы, ни журналисты и уж тем более другие пользователи Интернета – никто не может диктовать троллям, как себя вести. Тролли, по крайней мере по их мнению, сами себе хозяева.
Троллей и первых «граждан Интернета» (или первых граждан Интернета, какими их представлял себе Барлоу) объединяет не только бросающееся в глаза либертарианство. И те и другие считают виртуальное пространство своим по праву. Выше упоминались цифровые гомстедеры Говарда Рейнгольда, сравнение, которое восходит к отчаянным, полагавшимся только на себя жителям американского фронтира, которые решили двигаться на Запад, где можно было занять столько земли, сколько успеешь застолбить. Цифровые гомстедеры осваивают виртуальное пространство. Тролли довели эту идею до карикатурной крайности, но тем самым оказались ближе по духу к «настоящим» гомстедерам, чем ясноглазые идеалисты-утописты раннего Интернета. Гомстедер приходил и объявлял приглянувшийся участок своим, и неважно, кому земля могла принадлежать в тот момент. Это мелочи, легко решаемые с помощью ружья. Или десятка ружей. Именно этим занимаются тролли – объявляют приглянувшееся своим.
