Северная Корея - страница 98
В то же время эта зона, как и Расон, была изолированным от остальной территории КНДР анклавом. В некоторых гостиницах порой и можно было встретить северян, но, как правило, общение южан с соседями ограничивалось обслуживающим персоналом.
Однако все прекратилось после трагического инцидента в 2008 году, когда южнокорейская посетительница, выйдя на рассвете прогуляться, скорее всего, случайно зашла на территорию воинской части, где ее застрелил часовой. Возможно, что при прогрессивно настроенных президентах Юга инцидент и удалось бы урегулировать, но в Сеуле тогда уже начали править бал консерваторы. Обе Кореи, как говорится, пошли на принцип. В итоге сотрудничество было прекращено, весь южнокорейский персонал выдворен, а имущество южан конфисковано. С 2009 года межкорейская Кымгансанская туристическая зона не действует. Власти КНДР предпринимают попытки по привлечению туда иностранных (в первую очередь китайских) туристов, но, насколько можно судить, попытки эти не особо успешны. Хотя, насколько я могу судить, кое-какие группы иностранцев туда все же приезжают, нередки визиты и северокорейцев из других регионов. Впрочем, на бумаге эта зона все еще работает, здешние гостиницы имеют необходимый штат сотрудников. Приоритет отдается развитию туризма, а потому эта спецзона продолжает называться туристической.
Главный межкорейский проект — технопарк в Кэсоне
В принципе схожая с Кымгансаном судьба постигла и третью, еще совсем недавно действовавшую зону — Кэсонский технопарк. Он также был задуман и начал действовать при прогрессивно настроенных президентах Юга, а при консерваторах был закрыт. По своей сути эта зона чем-то напоминает Расон, хотя различия, и весьма значительные, тоже есть. Это промышленная зона, где сотрудничество строилось по принципу «деньги, управляющий персонал и технологии Юга, а земля и рабочая сила — Севера». Технопарк начал действовать в 2003 году, а с 2005 года оттуда пошла продукция, которая реализовывалась в Южной Корее и шла на экспорт в другие страны. В итоге в зону пришли сто двадцать четыре южнокорейских малых и средних предприятия, на которых трудились более пятидесяти тысяч северян. Это были в основном предприятия текстильной и обрабатывающей промышленности.
Кэсонский технопарк долгое время давал надежду на то, что обе Кореи, несмотря на подчас серьезные конфликты и даже перестрелки между пограничниками, могут все же сотрудничать экономически. Промышленный комплекс пережил внезапное закрытие в 2013 году. После нескольких месяцев простоя были приняты меры по превращению экономической зоны в международную, привлечению туда иностранного (помимо южнокорейского) капитала. Таким образом правительство КНДР лишалось соблазна сделать технопарк заложником в своих спорах с Сеулом. К комплексу проявляли интерес представители ЕС, Китая, Японии и России, хотя дальше ознакомительных поездок дело не шло.
У зоны были большие планы по развитию и расширению. Работавшие там южнокорейские бизнесмены были довольны: северяне трудились хорошо, дисциплинированно, за немыслимые для Юга деньги. Средняя зарплата рабочего КНДР в Кэсонском комплексе составляла около ста пятидесяти — ста шестидесяти долларов в месяц. Северяне, насколько можно судить, тоже были довольны зарплатой. То, что на Юге считалось нищенским окладом, на Севере оказывалось солидной платой (и это даже с учетом того, что значительную часть заработка работникам приходилось отдавать властям КНДР).
Как Расон и Кымгансан, Кэсонский технопарк был государством в государстве. Кэсон даже, пожалуй, был самым изолированным из трех особых экономических зон, так как там работали южане. Рабочих привозили утром из ближайшего города (собственно Кэсона) и увозили вечером после окончания смены обратно. По своему внутреннему убранству, облику, виду зданий, инфраструктуре и прочим деталям это поселение совершенно не напоминает традиционные поселения КНДР. На самом деле Кэсонский технопарк был копией обычной промышленной зоны Южной Кореи. Вода, материалы и значительная часть продуктов питания поставлялась из Южной Кореи. Электросеть технопарка была соединена с южнокорейской, так как сеть КНДР не могла обеспечить зону необходимыми мощностями. В общем, в какой-то степени это была южнокорейская промзона на территории КНДР.
Все прекратилось внезапно. В начале 2016 года КНДР провела очередные ядерные испытания и вывела на орбиту спутник, что спровоцировало кризис вокруг Корейского полуострова. Официальный Сеул во главе с президентом Пак Кын Хё решил, что пора продемонстрировать свою принципиальность. В итоге в марте Юг заявил о прекращении работ, после чего Север велел всем южнокорейским рабочим покинуть территорию страны в двадцать четыре часа. Власти КНДР не позволили южанам вывезти ничего, кроме личных вещей. Все оборудование, сырье, готовая продукция были брошены. Формально Южная Корея приостановила свое участие в проекте на неопределенный срок, но суд КНДР уже конфисковал все имущество в пользу Пхеньяна. Так что и эта зона завершила свою работу.
Вихвадо-Хвангымпен — сотрудничество только на бумаге
Можно вспомнить еще одну особую экономическую зону на островах Вихвадо-Хвангымпхен, которую КНДР создала в 2002 году на границе с Китаем, напротив китайского города Даньдун. Ожидалось, что там будут выстроены промышленные предприятия, гостиницы, казино и проч. В основном в зону должен был вкладываться Китай. Однако эта затея Пекину не понравилась. Судя по слухам, с соседями даже не посоветовалась. Так или иначе, приглашенный властями Северной Кореи на должность управляющего китаец был обвинен Пекином в не уплате налогов и посажен в тюрьму. На этом все остановилось. Попытки реанимировать зону были предприняты несколько лет спустя. Было торжественно заявлено о повторном открытии зоны, но дальше разговоров дело так и не пошло. СЭЗ Вихвадо-Хвангымпхен существует и сейчас, но только на бумаге.
