Том 9. Критика и публицистика 1868-1883 - страница 209
Что касается поэта Александра Иволгина, автора «Смешных песен», сотрудника юмористического журнала «Будильник», то Салтыков безусловно относит и его к той «школе», к которой он несколько ранее отнес Минаева, — местно-петербургской, но, разумеется, рангом ниже. «Сатира» Иволгина уже граничит с водевилем.
…выше лба уши не растут… — Русская поговорка, органически вошедшая в систему эзопова языка Салтыкова. В данном случае речь идет о цензуре, резко ограничивающей возможности сатиры.
…золотого века молчания нашей литературы… — Подразумевается николаевское время, когда писал и пользовался большой популярностью знаменитый водевилист Д. Т. Ленский. В другом месте Салтыков иронически называет «нашим золотым веком наук и искусств» годы реакции после каракозовского выстрела — «эпоху приведения литературы к одному знаменателю» («Литературное положение» — т. 7 наст. изд., стр. 63).
А. Большаков. Роман в двух частях И. Д. Кошкарова. СПб. 1868 г.
ОЗ, 1868, № 10, отд. «Новые книги», стр. 194–196 (вып. в свет — 9 октября). Без подписи. Авторство установлено С. С. Борщевским на основании анализа текста — Неизвестные страницы, стр. 540; позднее подтверждено найденным автографом Салтыкова — ИРЛИ.
В бездарном романе либерально-дворянского писателя И. Д. Кошкарова, выступавшего в печати также под псевдонимом «Н. Витняков» (см. далее рецензию Салтыкова на его роман «Русские демократы»), изображалась еще одна разновидность «нового человека», современного деятеля.
Герой романа, А. Большаков, зачитывавшийся в молодости Прудоном и Миллем «до головокружения», выступает в романе чуть ли не как «предвестник всеми ожидаемой новой жизни». Однако вся «новизна» его идей не идет дальше плоских сентенций и общих мест, вроде приводимых Салтыковым (наиболее нейтральных) или следующей: «…лучшая, то есть наиболее выгодная и самая приятная ассоциация есть семейство, в котором распределение труда, сообразно стремлениям каждого члена, составляет основание и залог счастья» и т. п.
Практическая деятельность Большакова находит свое наиболее определенное выражение в эпизоде, сатирически интерпретированном Салтыковым: «Отделив межою крестьянский надел, он нанял себе хорошего сторожа, который днем и ночью оберегал его землю от потрав». В конце концов Большаков становится почетным мировым судьей, и в этой роли путь его как «деятеля» логически завершается.
Салтыков в своей рецензии эзоповски вскрывает охранительный смысл «романа» И. Д. Кошкарова: истины, которые изрекает этот «копеечный мудрец», — «найдены где-нибудь в будке» (место пребывания будочника, то есть полицейского).
Перемелется — мука будет. Комедия в пяти действиях И. В. Самарина
ОЗ, 1868, № 11, отд. «Современное обозрение», рубрика «Петербургские театры», стр. 108–119 (вып. в свет — 11 ноября). Без подписи. Авторство установлено С. С. Борщевским на основании анализа текста — Неизвестные страницы, стр. 500–503.
В самом начале своей рецензии Салтыков отделяет комедию И. В. Самарина «Перемелется — мука будет» от антинигилистических пьес «прошлого сезона» Александринского театра (см. прим. к стр. 280). В этом произведении нет явного «положительного нигилизма», больше того, комедия Самарина «желает что-то выразить, что-то оправдать, кому-то оказать услугу», на сцене появляется «новый герой» — студент Решетов. Однако автор комедии уклонился от какой бы то ни было попытки определить суть проповеди Решетова.
Истина, которую хочет утвердить автор, «давным-давно свила себе гнездо в сердце каждого извозчика». Эта характеристика «идей» пьесы Самарина связывает ее с романом И. Д. Кошкарова «А. Большаков», рецензированным Салтыковым в предыдущей книжке «Отечественных записок». Подобные плоские истины и общие места («детские мысли») рождаются «на Сенной и в Гостином дворе». В конечном счете все они имеют охранительный смысл (их вполне вмещают «капельдинеры Александринского театра», то есть члены Театрально-литературного комитета при императорских театрах, см. т. 5 наст. изд., стр. 163 и 580).
Известный актер, уже свыше тридцати лет игравший первые роли в московском Малом театре, И. В. Самарин не был сколько-нибудь значительным драматургом и писал для собственных бенефисов. К 1864 г. относится его двухактная бытовая комедия «Утро вечера мудренее», к 1867 г. — историческая мелодрама «Самозванец Луба». Комедия «Перемелется — мука будет» прошла в его бенефис на сцене Малого театра еще 10 декабря 1865 г.
Александринский театр поставил ее 27 сентября 1868 г., в бенефис П. И. Малышева.
В прошлый театральный сезон мы имели драму г. Стебницкого, комедию г. Чернявского и, наконец, комедию г-жи Себиновой… — Подразумеваются постановки «антинигилистических» пьес, собственно, в двух смежных сезонах Александринского театра. «Расточитель» М. Стебницкого (Н. С. Лескова) был впервые представлен там 1 ноября 1867 г., «Гражданский брак» Н. И. Чернявского — 25 ноября 1866 г., «Демократический подвиг» Т. Себиновой (псевдоним Е. В. Новосильцевой) — 4 октября 1867 г. В суровых оценках Салтыкова отразились общие взгляды демократии. Так же отзывался об этих пьесах и В. А. Слепцов в «Женском вестнике» (см. ЛН, т. 71, М. 1963, стр. 266).
…положительный нигилизм… — Это часто употреблявшееся Салтыковым сатирическое понятие наиболее подробно разъяснено в рецензии на «Гражданский брак» Чернявского (см. наст. том, стр. 253).
О первых двух пьесах мы уже отдали отчет в нашем журнале… — В феврале 1868 г. «Отечественные записки» поместили (без подписи) статью В. А. Слепцова о «Расточителе» на Александринской сцене. Салтыков специально об этой пьесе не высказывался, но посвятил критический разбор «Повестям, очеркам и рассказам» Стебницкого (Лескова). Комедию Чернявского «Гражданский брак» Салтыков рецензировал в августовской книжке журнала за тот же 1868 г. (см. наст. том, стр. 249–257 и 335–343).
