Меня называют Капуцином - страница 51

Эх! Написал бы еще, да чернильница куда-то вдруг исчезла.

«Григорьев и Семенов…»

Григорьев (ударяя Семенова по морде): Вот вам и зима настала! Пора печи топить. Как по-вашему?

Семенов: По-моему, если отнестись серьезно к вашему замечанию, то пожалуй действительно пора затопить печку.

Григорьев (ударяя Семенова по морде): А как по-вашему, зима в этом году будет холодная или теплая?

Семенов: Пожалуй, судя по тому, что лето было дождливое, зима будет холодная. Если лето дождливое, то зима всегда холодная.

Григорьев (ударяя Семенова по морде): А вот мне никогда не бывает холодно!

Семенов: Это совершенно правильно, что вы говорите, что вам не бывает холодно. У вас такая натура.

Григорьев (ударяя Семенова по морде): Я не зябну!

Семенов. Ох!

Григорьев (ударяя Семенова по морде): Что ох?

Семенов (держась рукой за щёку): Ох! Лицо болит!

Григорьев. Почему болит? (и с этими словами хвать Семенова по морде).

Семенов (падая со стула): Ох! Сам не знаю.

Григорьев (ударяя Семенова ногой по морде): А у меня ничего не болит!

Семенов: Я тебя, сукин сын, отучу драться! (пробует встать).

Григорьев (ударяет Семенова по морде): Тоже учитель нашелся!

Семенов (валится на спину): Сволочь паршивая!

Григорьев: Ну, ты подбирай выражения полегче!

Семенов (силясь подняться): Я брат, долго терпел. Но хватит. С тобой видно нельзя по-хорошему. Ты, брат, сам виноват…

Григорьев (ударяет Семенова каблуком по морде): Говори, говори! Послушаем!

Семенов (валится на спину): Ох!

(входит Лоянев).

Лоянев: Что это тут такое происходит?

Случаи

Голубая тетрадь № 10

Был один рыжий человек, у которого не было глаз и ушей. У него не было и волос, так что рыжим его называли условно.

Говорить он не мог, так как у него не было рта. Носа тоже у него не было.

У него не было даже рук и ног. И живота у него не было, и спины у него не было, и хребта у него не было, и никаких внутренностей у него не было. Ничего не было! Так что непонятно о ком идет речь.

Уж лучше мы о нем не будем больше говорить.

Случаи

Однажды Орлов объелся толченым горохом и умер. А Крылов, узнав об этом, тоже умер. А Спиридонов умер сам собой. А жена Спиридонова упала с буфета и тоже умерла. А дети Спиридонова утонули в пруду. А бабушка Спиридонова спилась и пошла по дорогам. А Михайлов перестал причесываться и заболел паршой. А Круглов нарисовал даму с кнутом и сошел с ума. А Перехрёстов получил телеграфом 400 рублей и так заважничал, что его вытолкали со службы.

Хорошие люди и не умеют поставить себя на твердую ногу.

Вываливающиеся старухи

Одна старуха, от черезмерного любопытства, вывалилась из окна, упала и разбилась.

Из окна высунулась другая старуха и стала смотреть вниз на разбившуюся, но, от черезмерного любопытства тоже вывалилась из окна, упала и разбилась.

Потом из окна вывалилась третья старуха, потом четвертая, потом пятая.

Когда вывалилась шестая старуха, мне надоело смотреть на них, и я пошел на Мальцевский рынок, где говорят одному слепому подарили вязаную шаль.

Сонет

Удивительный случай случился со мной: я вдруг позабыл, что идет раньше 7 или 8.

Я отправился к соседям и спросил их, что они думают по этому поводу.

Каково же было их и мое удивление, когда они вдруг обнаружили, что тоже не могут вспомнить порядок счета. 1, 2, 3, 4, 5 и 6 помнят, а дальше забыли.

Мы все пошли в коммерческий магазин «Гастроном», что на углу Знаменской и Бассейной улицы, и спросили кассиршу о нашем недоумении. Кассирша грустно улыбнулась, вынула изо рта маленький молоточек и, слегка подвигав носом, сказала: «По-моему семь идет после восьми в том случае, когда восемь идет после семи».

Мы поблагодарили кассиршу и с радостью выбежали из магазина. Но тут, вдумываясь в слова кассирши, мы опять приуныли, так как ее слова показались нам лишенными всякого смысла.

Что нам было делать? Мы пошли в Летний сад и стали там считать деревья. Но, дойдя в счете до 6-ти, мы остановились и начали спорить: по мнению одних дальше следовало 7, а по мнению других – 8.

Мы спорили бы очень долго, но, по счастию, тут, со скамейки свалился какой-то ребенок и сломал себе обе челюсти. Это отвлекло нас от нашего спора.

А потом мы разошлись по домам.

Петро́в и Камаро́в

Петров:

Эй Камаро́в!

Давай ловить камаров!

Камаров:

Нет, я к этому еще не готов;

Давай лучше ловить котов!

Оптический обман

Семен Семенович, надев очки, смотрит на сосну и видит: на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.

Семен Семенович, сняв очки, смотрит на сосну и видит, что на сосне никто не сидит.

Семен Семенович, надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.

Семен Семенович, сняв очки, опять видит, что на сосне никто не сидит.