Том 2. Сумерки духа - страница 171

вечера ясного, – всё бродит туман;
в последней жестокости – есть бездонность нежности,
и в Божией правде – Божий обман.


Люблю я отчаяние мое безмерное,
нам радость в последней капле дана.
И только одно здесь я знаю верное:
надо всякую чашу пить – до дна.

1901

В гостиной


Серая комната. Речи не спешные,
Даже не страшные, даже не грешные.
Не умиленные, не оскорбленные,
Мертвые люди, собой утомленные…
Я им подражаю. Никого не люблю.
Ничего не знаю. Я тихо сплю.

Электричество


Две нити вместе свиты,
Концы обнажены.
То «да» и «нет» – не слиты,
Не слиты – сплетены.
Их темное сплетенье
И тесно, и мертво.
Но ждет их воскресенье,
И ждут они его.
Концов концы коснутся –
Другие «да» и «нет»,
И «да» и «нет» проснутся,
Сплетенные сольются,
И смерть их будет – Свет.

1901

Луговые лютики

А. М-ву


Мы – то же цветенье
Средь луга цветного,
Мы – то же растенье,
Но роста иного.
Нас выгнало выше,
А братья отстали.
Росли ль они тише?
Друг к другу припали,
Так ровно и цепко,
Головка с головкой…
Стоят они крепко,
Стоять им так ловко…
Ковер всё плотнее,
Весь низкий, весь ниже…
Нам – небо виднее,
И солнце нам ближе,
Ручей нам и звонок,
И песнь его громче, –
Но стебель наш тонок,
Мы ломче, мы ломче…

1902

Земля («Минута бессилья…»)


Минута бессилья…
Минута раздумия…
И сломлены крылья
Святого безумия.


Стою над могилой,
Где спит дерзновение…
О, всё это было –
Веселье, волнение,


И радость во взоре
Молитвенно-чистая,
Весенние зори,
Сирень восьмилистая…


Ужель это было?
Какое обманное!
Стою над могилой
С надеждой странною…


Под пылью и прахом
Ищу я движения,
С молитвой, со страхом
Я жду – воскресения…


Но ждать всё страшнее…
Стою без защиты я…
Смеется, чернея,
Могила открытая;


Я требую чуда
Душою всесильною…
Но веет оттуда –
Землею могильною…

1902

Кровь


Я призываю Любовь,
Я открываю Ей сердце.
Алая, алая кровь,
Тихое, тихое сердце.


Руку мою приготовь,
Верой овей мое сердце.
Алая, алая кровь,
Тихое, тихое сердце.


Тайному не прекословь.
В Тайне теперь мое сердце.
Алая, алая кровь,
Тихое, тихое сердце.


Путь наш единый, Любовь!
Слей нас в единое сердце!
Алая, алая кровь,
Вещее, вещее сердце…

1901

Истина или счастье?

В. К.


Вам страшно за меня – а мне за вас.
Но разный страх мы разумеем.
Пусть схожие мечтания у нас, –
Мы разной жалостью жалеем.


Вам жаль «по-человечески» меня.
Так зол и тяжек путь исканий!
И мне дороги тихой, без огня
Желали б вы, боясь страданий.


Но вас – «по-Божьему» жалею я.
Кого люблю – люблю для Бога.
И будет тем светлей душа моя,
Чем ваша огненней дорога.


Я тихой пристани для вас боюсь,
Уединенья знаю власть я;
И не о счастии для вас молюсь –
О том молюсь, что выше счастья.

1902

Не знаю


Мое одиночество – бездонное, безгранное;
но такое душное; такое тесное;
приползло ко мне чудовище, ласковое, странное,
мне в глаза глядит и что-то думает – неизвестное.


Всё зовет меня куда-то и сулит спасение – неизвестное;
и душа во мне горит… ему принадлежу отныне я;
всё зовет меня и обещает радость и мученье крестное,
и свободу от любви и от уныния.


Но как отречься от любви и от уныния?
Еще надеждою душа моя окована.
Уйти не смею я… И для меня есть скиния, –
но я не знаю, где она мне уготована.

1901

Христианин

По Ефр. Сирину


Всё прах и тлен, всё гниль и грех,
Позор – любовь, безумство – смех,
Повсюду мрак, повсюду смрад,
И проклят мир, и проклят брат.


Хочу оков, хочу цепей…
Идите прочь с моих путей!
К Нему – мой вздох, к Нему – мой стон,
В затвор иду – в затворе Он!

1901

Другой христианин


Никто меня не поймет –
и не должен никто понять.
Мне душу страдание жжет,
И радость мешает страдать.


Тяжелые слезы свечей
и шелест чуть слышных слов…
В сияньи лампадных лучей
поникшие стебли цветов,


рассвет несветлого дня, –
всё – тайны последней залог…
И, тайну мою храня,
один я иду за порог.


Со мною меч – мой оплот,
я крепко держу рукоять…
Никто меня не поймет –
и не должен никто понять.

1901

«Я»
(От чужого имени)


Я Богом оскорблен навек.
За это я в Него не верю.
Я самый жалкий человек,
Я перед всеми лицемерю.


Во мне – ко мне – больная страсть:
В себя гляжу, сужу, да мерю…
О, если б сила! Если б – власть!
Но я, любя, в себя не верю.