Записки для моего праправнука (сборник) - страница 180
Случилось раз, во время оно,
Что с дерева упал комар,
И вот уж в комитет ученый
Тебя зовут, князь Вольдемар.
Услышав этот дивный казус,
Зарывшись в книгах, ты открыл,
Что в Роттердаме жил Эразмус,
Который в парике ходил.
Одушевясь таким примером,
Ты тотчас сам надел парик
И, с свойственным тебе манером,
Главой таинственно поник.
«Хотя в известном отношеньи, —
Так начал ты, — комар есть тварь,
Но, в музыкальном рассужденьи,
Комар есть в сущности — звонарь,
И если он, паденьем в поле,
Не причинил себе вреда, —
Предать сей казус Божьей воле
И тварь избавить от суда!»
Всеволод Сахаров. Фауст живет на Остоженке
Выдающийся писатель пушкинской эпохи князь Владимир Федорович Одоевский происходил от Рюриковичей, правивших древней Москвой; здесь он родился, рос, учился в Московском университетском Благородном пансионе. По древности рода князей называли русскими Монморанси, имя Одоевских часто встречается в наших летописях и истории Карамзина, это была старая московская знать.
С датой рождения у писателя не все ясно: многие годы ею называли 30 июля (по ст. ст.) 1803 года, потом в справочниках появился 1804 год.
Во всяком случае, крестили маленького Владимира летом 1804 года в уцелевшей и поныне церкви преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках на Трубе. А вся жизнь писателя связана с родной Москвой и с подмосковным имением Калистово, что по Троицкой дороге.
Усадьба Одоевских располагалась рядом с церковью Сергия в Крапивниках и занимала почти весь квартал. Князь Владимир родился либо в этой усадьбе, принадлежавшей его деду, либо в доме отца, находившемся где-то близ Трубной площади. Жил мальчик и в доме бабушки Авдотьи Петровны Филипповой, на Пречистенке. Его взял к себе дед, князь Сергей Иванович, но в 1811 году он умер, и Владимир снова попал в дом родни с материнской стороны на ту же Пречистенку. Летом же мальчик гостил на пресненской даче богатой родственницы, графини С. О. Апраксиной.
Дальнейшая жизнь Одоевского связана с двумя домами близ Тверской улицы. Один из них принадлежал дядюшке, князю Петру Ивановичу Одоевскому, одному из «тузов» допожарной Москвы, известному филантропу, строителю приютов. Деревянные княжеские палаты стояли в Старогазетном (Камергерском) переулке (дом № 3) и сгорели во время наполеоновского нашествия. Потом старый князь построил на прежнем фундаменте красивое каменное здание с изящным греческим портиком, белыми колоннами, галереями, флигелями и коваными решетками. С юным племянником Петр Иванович не ладил, и на время строительства в 1816 году Владимира отдали на полный кошт в Университетский Благородный пансион, желтое каменное здание с двумя круглыми башнями, подаренное Екатериной II университету. Это тоже был Старогазетный переулок, но по другую сторону Тверской (на его месте сейчас Центральный телеграф).
Окончив пансион в 1822 году, Владимир вернулся в дом князя Петра Ивановича, его знаменитая комнатка над воротами дома, ныне всем известного в перестройке Ф. О. Шехтеля как старое здание МХАТа, описана мемуаристами как «келья русского Фауста». К этому времени дядя скончался, и дом перешел к его племяннице В. И. Ланской, с которой у юного романтика было полное взаимопонимание. Здесь у него по субботам тайно собиралось знаменитое Общество любомудрия с Д. В. Веневитиновым во главе, читались рукописи, произносились пылкие речи, кипели споры… Одоевский бывает и в Московском архиве Коллегии иностранных дел близ Покровки, где служили его друзья — «архивны юноши», в доме С. Н. Бегичева на Мясницкой, где жил его новый знакомец Грибоедов, в кружке поэта С. Е. Раича в доме Н. Н. Муравьева на Большой Дмитровке, у Веневитиновых в Кривоколенном переулке. И, конечно же, литератор Одоевский был завсегдатаем самого блестящего культурного центра Москвы — салона Зинаиды Волконской, что на Тверской (этот перестроенный дом известен по Елисеевскому гастроному).
После мятежа декабристов, в котором участвовал и кузен Одоевского, Александр, и последовавших за этим арестов многих друзей и родственников, Владимир на всякий случай приготовил медвежью шубу и теплые сапоги. Но обошлось. Князь Одоевский поступил на государственную службу, собрался жениться на Ольге Ланской и переехал в июле 1826 года в Петербург. Его московская биография прервалась почти на четыре десятилетия, хотя он наезжал в Москву часто и посещал Веневитиновых, Свербеевых на Тверском бульваре, Елагиных-Киреевских у Красных ворот, Хомякова на Собачьей площадке, Чаадаева на Басманной, Каролину Павлову на Рождественском бульваре. По следам этих приездов написаны замечательные очерки о Москве, ныне собранные в его книге «Записки для моего праправнука» (М., 2004).
Возвращение действительного статского советника В. Ф. Одоевского в родной город было по традиции связано с почетной его отставкой в 1862 году. Князь был назначен сенатором в Московское присутствие правительствующего Сената и членом Ученого комитета при Министерстве государственных имуществ и по совету друга своего Соболевского, там уже жившего, поселился в доме (теперь № 17) князей Волконских на Смоленском бульваре, заняв 10 комнат второго этажа и разместив здесь свою уникальную библиотеку и коллекцию музыкальных инструментов и нот. Этот его литературно-музыкальный салон был заслуженно знаменит.
Однако Одоевский не все последние годы провел на Смоленском бульваре. Найденные архивные документы показывают, что в 1867 году он нашел новое, более удобное пристанище, где его посещали Лев Толстой и другие знакомые.
