Том 22. Избранные дневники 1895-1910 - страница 65
21 июля 1904. Ясная Поляна. Здоровье держится. Погода — дождь и холод. Все понемногу поправлял предисловие, а нынче кончил. Записать:
1) Во сне кажется естественным то, что безумно, так и в этой жизни.
2) Говорят: жизнь наша — тайна. Нет никакой тайны для разумных вопросов. А для неразумных вопросов все тайна.
22 июля 1904. Ясная Поляна. Просится новая большая работа, нужная, важная, огромная. Не хочу даже здесь сказать, в чем она. Хотел начинать нынче, но не могу, нет охоты. Кончил предисловие. Все та же неохота, неспособность работать. Здоровье порядочно.
23 июля 1904. Ясная Поляна. Все то же — хорошо. Не пишу, но хорошо думается. Если бы написать, что думается, сказал бы: ныне отпущаеши… Хочу попытаться начать.
24 июля 1904. Ясная Поляна. Начал вчера и оставил. Не пошло. А все думаю. Нынче ночью думал о том же, и хорошо. Вчера ездил к погорелым в… (забыл) Городну. (Память очень слабеет.) Неприятно, фальшивая благотворительность. Дома хорошо. Без усилия добро. Нехорошо было, слушал «Божеское и человеческое» и волновался. Нынче думаю все-таки окончить «Камень». Чувствую, что должно. Прямо сознание обязанности сказать, чего не знают и в чем заблуждаются. Попытаюсь сделать это как можно кратче и проще. Записать:
1) Чем больше люди разъединены, тем возможнее, нужнее кажется деспотизм — насилие. Теперь же, когда они все живут одной жизнью, деспотизм — appendix не нужный, вредный, губительный. У бабочки выросли крылья, и ей и тесно в куколке, и нужно расправить крылья, и куколка пересохла. […]
29 июля 1904. Ясная Поляна. Все то же. Почти не пишу. Работал немного «Камень». Но, кажется, хорошо, плодотворно думаю. Дня два тому назад был в удивительном, странном настроении: кротком, грустном, смиренном, покорном и умиленном. Хорошо.
Часто меня посещают, и четвертого дня я вздумал записать, кто да кто были? Были: 1) От Гиля убившийся в шахте крестьянин. Я послал его к Голднблатту. 2) Потом солдатка о возвращении мужа. Я написал ей прошение.
3) Потом ребята с железной дороги. Отобрал им книжки.
4) Потом барыня из Тифлиса о религиозном воспитании. Высказал ей, что думал. В понедельник, вторник тоже не меньше посетителей. Так что хорошо. Записать:
[…] 2) Очень важное для статьи «Новая жизнь». Главная ошибка борющихся с существующим злом та, что хотят бороться извне. Перестроится мир не извне, а изнутри. И потому вся энергия на внутреннюю работу. […]
2 августа 1904. Ясная Поляна. Все не пишется. Решил вчера сначала без поправок или почти без поправок писать о значении религии. И хорошо обдумал это. Съехались все сыновья провожать Андрюшу и Ольга. Война волнует, но меньше, потому что пар пошел в работу. Записать то, что вообще и что к статье о религии. Именно:
1) Слушая музыку и задавая себе вопрос: почему такая и в таком темпе, вперед как бы определенная последовательность звуков? я подумал, что это оттого, что в искусстве музыки, поэзии художник открывает завесу будущего — показывает, что должно быть. И мы соглашаемся с ним, потому что видим за художником то, что должно быть или уже есть в будущем. То же — и в высшей степени — в нравственной проповеди, в пророчестве.
2) Пришло в голову восторженно блаженное состояние женщины-красавицы, знающей, что ею любуются, в то время как она слушает прекрасную музыку и знает, чувствует, что на нее смотрят.
3) Буду писать прямо в статью.
Жизнь никогда не стоит на месте, а всегда не переставая движется, движется кругами, как будто возвращающими все живущее, через уничтожение, к прежнему несуществованию; в сущности же эти самые круги в своем возникновении и исчезновении составляют новые, другие, большие круги, которые, также возникая и уничтожаясь, составляют еще большие круги, и так до бесконечности и вверх и вниз.
Знаем мы это прежде всего и яснее всего, несомненнее всего по своей жизни, начинающейся рождением, продолжающейся усилением, доходящим до мертвой, неподвижной точки, и потом равномерно ослабевающей и кончающейся не ничем, а смертью. Отличие рождения и смерти от возникновения из ничего и уничтожения в ничто — то, что, хотя жизнь как бы возвращается к своему началу, она возвращается иная, чем та, которой началась. Там был ребенок, — при смерти старец.
Так что процесс жизни не бесцелен, каким бы он был при простом возникновении и исчезновении, а цель его, очевидно, сделать из ребенка юношу, мужа, старца. То же самое можем видеть мы и вверху или впереди. То же самое видим мы и внизу или позади в жизнях бесчисленных клеток, составляющих тело, возникающих и умирающих. Тела наши составляют частицы того большого круга, который совершает земля, солнце, которые также рожаются, стареются и умирают. Все, что мы видим, знаем, подлежит этому закону жизни — рождения и смерти. В микроскопических телах мы не видим этого потому, что процесс совершается слишком скоро, в телескопических не видим потому, что процесс для нас слишком медленен. Знаем мы твердо этот процесс только в себе. Для чего-то нужно всякому человеческому существу переделаться из ребенка в старика и во время этой переделки исполнить какое-то назначение. Если бы цель жизни состояла только в том, чтобы люди переделывались из детей в стариков, то люди не умирали бы до старости. Если же цель жизни состояла бы только в служении людей друг другу, людям совсем не нужно было бы умирать.
Так что жизнь человеческая есть и рост жизни и служение.
Закон этот рождения, роста и умирания относится не к одной телесной стороне жизни, но и к духовной. Духовная жизнь зарождается, растет и доходит до зенита не на середине жизни, но на конце ее.
