Стихотворения и проза - страница 86

Дружеские советы. — Впервые: ОЗ, 1849, т. 63, № 3, с. 61–126. Подпись — А. Плещеев.

Герой "Дружеских советов" — разночинец. Это — мечтатель, человек большой духовной культуры, но в Петербурге, полном социальных контрастов, он становится жертвой несправедливости. Повесть была создана в период особенно близких отношений с Ф. М. Достоевским. Еще ранее Плещеев посвятил Ф. М. Достоевскому "Енотовую шубу" (Рассказ не без морали), напечатанный в 10-м номере "Отечественных, записок" за 1847 г. Достоевский ответил посвящением поэту повести "Белые ночи", появившейся в том же журнале в 1848 г. Характерно, что в период работы Достоевского над "Белыми ночами" Плещеев обдумывал "Дружеские советы". Судьба героев обоих произведений схожа — они бедны, ведут уединенный образ жизни, мечтают о любви, но никогда не любили и не были любимы. К тому же, обуреваемые "жаждой деятельности", они не имеют возможности удовлетворить ее в современной действительности. Сочувствуя своему герою, Плещеев, как и Достоевский, заставляет его осознать, что грезами жить невозможно.

С. 203. Aurora valzer — "Вальс утренней зари" — произведение немецкого композитора Вебера (1786–1826).

…сострадание к оборванкой тощей фигуре уличного Фидиаса… — Фидиас — знаменитый итальянский скульптор V в. до н. э. Здесь, очевидно, имеется в виду скульптура на улицах Петербурга, находившаяся в запущенном состоянии.

…кого бы выбрать, Блюхера или Фанни Эльслер… — Блюхер Гебхард Леберехт (1742–1819) — генерал-фельдмаршал, стоял во главе

прусской армии, сражавшейся против Франции, успешно действовал в сражении при Ватерлоо; Эльслер Фанни (1810–1884) — выдающаяся австрийская балерина, гастролировала в 40-е годы в Петербурге и в Москве.

С. 266…два-три французских романа, как, например, "Оберманн" и "Адольф"… — имеются в виду роман французского писателя Этьена Сенанкура (1770–1846) "Оберман", изображающий молодого человека, разочарованного в обществе, в котором он вращается, и роман французского писателя Бенжамена Констана де Ребека (1767–1830) "Адольф".

С. 270…любимые пьесы его были: "Серенада Шуберта"… и "Последняя мысль" Вебера. — Шуберт Франц (1797–1828) — знаменитый австрийский композитор.

С. 277…билье-ди… — любовная записка (фр.).

С. 281…бральион… — черновой вариант (фр.).

С. 303…кипсек (старинное) — красивый альбом гравюр, подчас с подписями под рисунками.

С. 308…сыграть ему что-нибудь из Мейербера или Россини… — Мейербер Джакомо (наст. имя и фам. Якоб Бер (1791–1864) — немецкий композитор, автор опер "Гугеноты", "Роберт-Дьявол", "Африканка" и др.; Россини Джоаккино (1792–1868) — итальянский композитор автор опер "Севильский цирюльник", "Вильгельм Телль" и др.

С. 312. В Большом театре давали "Сомнамбулу"… — "Сомамбула" — опера известного итальянского композитора Винченцо Беллини (1801–1835), автора опер "Норма", "Пуритане" и др.

…голоса Рубини… — речь идет о знаменитом итальянском певце Рубини Джованни Баттисто (1795 или 1794–1854), одном из лучших исполнителей партий в операх Россини, Доницетти, Беллини.

С. 315…отель-гарни… — отель, меблированные комнаты (фр.).

Пашинцев

 I ГОСТЬ

В кабинете, убранном со всеми затеями достатка и моды, наполненном туровскою мебелью и устланном зеленым сукном, молодой человек, лет двадцати пяти, весьма недурной наружности, растянувшись в покойных креслах перед камином, курил сигару. Большие карие глаза его неподвижно смотрели на пламя, брови были нахмурены, что придавало лицу озабоченный вид, мягкие темные волосы спадали несколько на лоб; склоненная набок голова опиралась на руку. Подле него, на маленьком столике, горела свеча и лежала раскрытая книга "Les vies des clames galantes" {"Жизнь галантных дам" (фр.).} Брантома. Раздумье молодого человека длилось около часа и, может, продлилось бы еще более, если бы не раздавшийся в передней звонок, заставивший его приподняться и оборотить голову к двери.

Вошел лакей в ливрее с гербами.

— Господин Глыбин, — доложил он.

— Что ему нужноe- как бы про себя произнес молодой человек и, помолчав секунду, прибавил:- Проси.

Он отодвинул от себя маленький столик, сбросил с сигары пепел и, поправив рукой волосы, приготовился встретить гостя.

Гость этот был по крайней мере вдвое старше его. Густые прекрасно сохранившиеся волосы были белы, как снег. Доброта, сквозившая в светло-голубых глазах его, смягчала строгое выражение лица, которого правильные и благородные черты могли бы служить образцом скульптору для старческой головы. Он держался прямо; что-то гордое замечалось в приемах его и походке; усы, такие же седые, как и голова, и застегнутый доверху черный сюртук обличали в нем отставного военного.

— Вы не ждали меня, Владимир Николаичe- сказал он, протягивая руку хозяину.

— Да, вы довольно редко меня посещаете, Павел Сергеич, — отвечал тот. — Садитесь-ка. — Молодой человек придвинул гостю кресло. — Или сюда не хотите ли, к камину.

— Нет, благодарю, я не люблю тепла. Я приехал с намерением потолковать с вами серьезно, Владимир Николаич.

— Разве вы когда-нибудь говорите иначеe Я всегда удивлялся вам в этом отношении, как и во многих, впрочем; мне казалось, что вы никогда ни о чем не думаете, кроме серьезных вещей.

— Мне было бы и грешно заниматься тем, что тешит нас, молодежь. На все свои годы. Было и мое время. Я отдал дань молодости и давно распрощался с ее увлечениями. У меня на руках семья и несколько сот человек, за которых я несу ответственность перед богом и совестью.

— Это так, но всякий ли способен остановиться вовремя, Павел Сергеичe Всякий ли способен, во имя обязанностей, отказаться от самой привлекательной стороны жизниe..