Том I. Полное собрание сочинений в 15 томах - страница 36

стал рассказывать мне, между тем, как сам готовил самовар, как он обманул Пархумова, сказавши, что он живет в Петергофе и только приехал. "О женитьбе,- говорит, - ничего не сказал. А наделал я ему довольно хлопот: отец спрашивал, где я живу, я написал и что только вздумалось, так написал: должно быть, написал дом, какого вовсе нет, - что в "доме Фредерикса в Графском переулке". Он перерыл там всю книгу у дворника, был два раза в университете, наконец, уже отослал письмо с человеком в университет". Мне было неприятно, когда он говорил это, как и всегда, когда он говорит при Над. Ег. о том, что скрывает свою женитьбу, - неприятно и жаль его и ее. Он раздувал и накладывал самовар, она стояла у дверей в прихожую, я в той комнате у зеркала, она иногда начинала играть с котенком. Мне показалось ясно, отчего он равнодушен к ней: у нее нет той развитости, ловкости, которых никак не может придать, как я думаю, природа, а должно придать общество и образование, "без которых действительно женщина не то, чем могла бы и должна бы быть. Пришел Ив. Вас, мне это в первую минуту показалось хорошо, что я могу передать ему о дипломе, после неприятно несколько, что он застал меня там и будет думать, что я там беспрестанно и скажет это Ал. Фед., а главное, что сам застал. Скажет или нет?-Ушел в 8_1/2 час, шел дождь; я дорогой думал об этом: "Марья Петровна, братец пришел", - а он дрожит, и мне стало довольно тесно на сердце - жаль его, жаль, и все время вчера было так и теперь так. -Дело: дописал весь 17-й лист, вышло 5 страниц, надеюсь все кончить к началу лекций, судя по началу. Завтра пойду к нему: глуп, что не отдал 3 р. сер., должно отдать, -а может быть он уже продал что-нибудь, - и пойду в 4_1/2, чтобы придти, когда Над. Егоровна спит, как кажется всегда она спит, чтобы он мог поговорить свободно. Бедный (это однако теперь головою пишу).

_1/2 12-го.- Да, что в самом деле, если так, как мне показалось, что будто я чувствую другое? Если в самом деле Над. Егор, уже перестала иметь для меня прелесть, и я перестал быть уверен в том, что она заслуживает и заслужит любовь Вас. Петровича (достойна его) и составит его счастье, потому что может и должна составить, и что она не более как всякая довольно хорошенькая, но довольно и грубая девушка? это говорит сердце, хоть и не сильно, а так; а голова говорит: нет, вздор; посмотри, как она ведет себя, разбери степень развития и отличи его от самой натуры и увидишь, что нет. В самом деле, так естественно, просто, непринужденно, хотя иногда и не изящно, но всегда чрезвычайно мило, если под мило разуметь, что вообще должно быть, и притворного, фальшивого, пошлого - ничего нет. Напр., хотя теперь: пришел Ив. Вас, который, конечно, она понимает, смеется над нею и над ним, И она над ним тоже смеется, а между тем это так хорошо, что Любиньке никогда не удастся это сделать.

22 августа, 11 час. веч.-Утро прошло так: писал Срезневского только; был Андрей Иванович и весьма занимательно

рассказывал о своих дедушках и кулачных боях, так что старина наша так и выступала перед вами. Большой мастер рассказывать!

Ничего особенного, даже почти ни о чем не думал, кажется. В 5 пошел к Вас. Петр., как раньше думал, так; оба спали, он проснулся, говорит: "Надя нездорова". Говорил о Марье Петровне и Пархумове Я просидел 10 минут и ушел в действительности потому, что она нездорова, хотя раньше думал уйти не поэтому, а просто так, как обыкновенно. Сказал ему, что ухожу потому, что будет Раев; хотя солгал, но вышло так. Когда выходил, сказал в сенях: "Вам нужны деньги?" - "Да ну", - сказал он с обыкновенным своим в таких случаях видом. "Со мною теперь немного, всего 3 целковых", - и положил ему в руку. Он отнекивался почти, только было, конечно, неприятно отчасти ему, как разумеется само собой, и несколько пожал мою руку, но слабо, так что как будто не хотелось выразить и то, что благодарен. Это меня растрогало головою, сердце ничего. Деньги ему весьма нужны, я должен спросить у Ал. Фед.

Пошел домой; пришел в 6 час. Ал. Фед. и просидел до 10_1/2, говорил много и хорошо и о нем и от души и все, как всегда, даже лучше, но что это перед В. П., как и Ив. Гр., что перед Вас. Петр.! Не человек перед человеком, Булгарин перед Гоголем! Это я пишу головою. Все время, когда он сидел, сердце у меня, хоть слабо, съеживалось, и думал о Вас. Петр.; денег все-таки не спросил-просто потому, что не привелось, а не почему-либо и не какому-либо затруднению или что замешался бы - это вздор решительно, это я пишу в твердом убеждении, что это вздор -тут действительно нужны, а я что перед действительною нуждою? и моя щекотливость! она при этом случае и не мешается в дело и хорошо делает. А не спросил главным образом потому, что знал, что скоро буду у него, завтра же, и завтра буду в 9 час, в ответ на его предложение, чтобы я был у него. Завтра хотел зайти В. П., оттуда, т.-е. от Казанского, и посидеть.

Писал Срезневского и теперь написал до конца взятия… 10-я страница. Теперь несколько буду продолжать, однако верно немного. Теперь решительно ничего почти не чувствую-12 час Дописал до устройства дунайских славян.

23 августа. - В 6 час. вечера пришел Вас. Петр. Мы сидели, несколько времени разговор был пустой, после он стал говорить: "Вы сами запутываетесь, давая мне; и странно, для чего вы это делаете; думаете ли вы, что после этого я более буду вас уважать? вовсе нет, да это и сами вы знаете, да и не интересуетесь моим мнением". - Это его сильно тревожит и ему даже как-то неприятно одолжаться, как он и говорил ныне и говорил два раза, тут и после, когда я пошел его проводить. Встал уходить. - "Зачем?" - "Да она теперь, я знаю, что плачет; мне ее жаль, я знаю, что ей тяжело, очень тяжело, хоть ни слова об этом не говорит. И зачем я это