Всё это нужно пережить - страница 52
Она была молодая и, как сказали бы сегодня, сексапильная. По крайней мере, Коля Кравченко (о нём я уже тоже вспоминал) как-то сказал мне по дороге домой из школы, что Лидия ему снится по ночам. Мне, в силу моего неспешного развития, она не снилась, но интерес к изучению и осмыслению истории пробудила. За что искренне благодарен.
Событий в бытие сплетенье и быта шаткая основа –
И всё – лишь ветра дуновенье, что обернулось вещим словом.
А в мыслях времена и лица – на плюс и минус вновь разъяты..
И вновь – страница за страницей слова, как памятные даты.
* * *
История начинается с географии, как судьба – со строки биографии.
Как с глотка молока - сервиз. А строка ведёт вверх и вниз.
Мимо танков и мимо трамвая, в направлении ада и рая,
Поминутно меняя маршрут и жонглируя «ТАМ» и «ТУТ».
Путь от «тут» до «там» при всей своей растянутости вдоль жизненной параллели – весьма краток и ограничен. Неограниченна лишь память, в которой некоторые события и даты не теряют свежести и спустя десятилетия. А некоторые – исчезают, словно их и не было. Вечная загадка. Не о всех я вспомнил, но всем учителям благодарен. И Николаю Иосифовичу Петлицкому, в том числе. Он преподавал черчение, был строг, пунктуален, ироничен, обладал своеобразным чувством юмора. Ученики звали его «Петлюрой» и боялись, как огня. Свою «четвёрку» в аттестате, которую он мне влепил после восьмого класса, я пересдавал в десятом. Нужно было сделать чертёж болтового соединения. Проклиная всё на свете, я при активной папиной поддержке со второго или третьего раза одолел общий вид, расставил в соответствии с требованиями единой системы конструкторской документации размеры и даже технические требования (на которые потом Николай Иосифович с недоумением взглянул, видимо оценив степень родительского участия в создании чертёжного великолепия). «Ладно, - сказал он, - всё равно чертёжником не будешь, ибо по складу ума – чистый гуманитарий. Ставлю тебе «пять». Но отцу – отдельное спасибо. Чертёж возьму на выставку школьных работ». Жизнь показала, что он и ошибся, и одновременно был прав. Черчение достаточно долго, серьёзно (и мучительно) изучал в институте, да и работать с чертежами в конструкторском бюро пришлось ещё долгих 23 года. А прав был в определении склада ума. Он, всё же, более гуманитарный. Но, думаю, аэродинамические и гидравлические расчёты от этого не пострадали. Говорят, что самая искренняя и преданная любовь к школе возникает после выпускного вечера. Наверное, это правда. Любить домашние задания и контрольные работы приятнее и спокойнее на расстоянии, и пространственном, и временном. А выпускной вечер был хорош! Ряды сидений расставили во дворе под открытым небом, погода была соответствующая событию. Я был в чёрном костюме, купить (достать) который оказалось нелегко. Помог папин сотрудник «через завсклад, туваровед, и, соответственно, через задний крильцо», как говорил гениальный Райкин. Достали не в магазине, а на какой-то базе, без примерки, но фигура у меня уже на то время была близкой к стандартной. Чешский костюм сидел хорошо (я в нём ещё через пять лет сходил и на институтский выпускной вечер). Выпускных классов в тот год было шесть. Всех по очереди вызывали к президиуму, и директор школы Алексей Николаевич Стецюк (статный, с благородной сединой, настоящий директор!) поздравлял и вручал аттестаты. В нашем классе было двенадцать медалистов! Три – золотых (Лариса Василишина, Лена Соколик и я), и девять – серебряных. По-моему, коробочки с медалями выдали под роспись в учительской спустя несколько дней. Но и без коробочек ощущение счастья было непередаваемым! Для меня это была первая настоящая, выстраданная жизненная победа, очень важная в процессе преодоления собственных комплексов, неверия в свои силы и возможности. Я понимал, что впереди всё будет только труднее, но чувство радости и торжества в тот момент было всепобеждающим. В спортивном зале были накрыты столы с шампанским и пунцово-изумрудным помидорно-огурцовым изобилием.
Родители продумали (и оплатили) достойное меню, наверное, всё было очень вкусно, но я ничего не помню. Помню только вкус победы. Потом были танцы во дворе и подписи на память в фотоальбомах. Мне и сейчас стыдно – писал какую-то не к месту вспомнившуюся фразу на латинском языке (называется, выпендрился). Под утро пошли гулять в центр, на площадь Героев (идти-то было минут пять). Там выпили по глотку вина (сладкая «Варна») и разошлись. Всё. Сладость выветрилась. Школа закончилась. Надо было готовиться к приёмным экзаменам в институт. Даже страшно подумать, как это было давно. Прошла целая жизнь с приобретениями и утратами, со сменой государственности и политического строя. С миром и войной. Даже климат, и тот поменялся. И всё – в худшую сторону (это уже дань старческому брюзжанию). Я был конструктором, журналистом, редактором… Поэтом. Меня часто приглашали на творческие встречи в школы, техникумы, институты. Но ни разу – в родную двадцатую, которая вскоре переехала в новое здание. Может быть, поэтому… Впрочем, нет, один раз – пригласила сестра Лены Соколик Галина, которая работала здесь учителем. Я поделился с ней своими грустными размышлениями, и она (добрая душа) тут же организовала приглашение на встречу со своими учениками. Первые годы после окончания школы мы собирались в день встречи с выпускниками в начале февраля. Но с каждым годом нас приходило всё меньше. Заботы, семьи, работа, усталость… Несколько лет назад встретились на очередном юбилее школы, который отмечался в зале областного драматического театра. Нас пришло немного. А тех, что старше - ещё меньше, совсем мало. Увы, к моему изумлению, вечер проистекал казённо и даже уныло. Немного теплоты и душевности (ещё и фирменного юмора) добавили лишь выступления знаменитых выпускников-ветеранов, почётных граждан Луганска Бориса Локотоша (светлая память!) и Владимира Гончарова. Ведущие вспоминали педагогов прошлых лет, хвалили и раздавали грамоты и подарки нынешним. До наших любимых учителей очередь не дошла. Их уже забыли. Я попытался восстановить справедливость, и когда предоставили слово, вспомнил их. И поблагодарил. Надеюсь, они меня там, на небесах, услышали.
