Замужем за плохим парнем - страница 53

Наконец я вошла в его комнату, все вокруг было как в тумане. Я смогла

лишь разглядеть его лицо, освещенное светом лампы. Я подошла ближе,

его веки подрагивали, но глаз он не открывал. Было невероятно тяжело

сейчас смотреть на это безмятежное лицо, лицо спящего человека. Я как

будто попала в кошмар, но никак не могла проснуться.

Я заметила, что его всего опутывают провода. И тогда я поняла, в какой

опасности он находится. Мои глаза нашли аппарат, поддерживающий в нем

жизнь. И слезы снова потоком потекли по моему лицу - это я была всему

причиной.

И почему я не сбежала от Брендона в тот день в школе? Если бы я так

сделала, ему не пришлось бы сейчас бороться за свою жизнь. Мне

следовало знать, что эта дурацкая затея с часовней и свадьбой, все равно,

что самоубийство. Нужно было позволить ему отвезти меня к копам, как он

и хотел. Я бы написала заявление об избиении и попытке изнасилования на

моего так называемого отчима. Его бы посадили, а Брендону не пришлось

бы сейчас бороться за свою жизнь. Но нет, в ту ночь я оказалась

эгоистичной свиньей и позволила ему воплотить в жизнь эту безумную

идею. Ну зачем я ему это позволила, ведь я даже не была уверена, что хочу

этого.

Я сидела у кровати Брендона и думала, что этот брак оказался самой

большой ошибкой в нашей жизни. Этот брак не принес нам ничего, кроме

боли и страданий, не сосчитать сколько раз мы уже оказывались в

больнице.

Я вздохнула и положила свою руку поверх его, переплетя наши пальцы.

Какими же безжизненными они были! Где-то в глубине души я надеялась,

что он понял, что я здесь с ним в этой комнате. Я помню, как говорила ему,

что он мне нужен. Я знала, что останусь с ним рядом до тех пор, пока ему

не станет лучше, и мы не поедем домой, надеюсь, что к тому времени я уже

пойму, что делать с этой бомбой с часовым механизмом, которую запустил

наш брак.

— Ками, ты как, держишься? — Услышала я голос его мамы. Я

настолько глубоко погрузилась в свой внутренний мир, что даже не

заметила, что она тоже здесь в комнате.

— Со мной все в порядке. Вот жду, когда он проснется и опять вернется

к своим хулиганским выходкам, — сказала я, хотя каждое слово далось мне

с трудом, доктор сказал, что это в основном из-за повреждения шеи. Но они

ничего не могли для меня сделать, не могли освободить от душившего меня

чувства вины, я могла лишь продолжать сидеть у кровати Брендона, ведь я

его жена.

— Уверена, что с того момента, как он женился на тебе, он оставил

хулиганские выходки, как ты там их называешь, а если и хулиганил, то

только лишь чтобы защитить тебя. — Она засмеялась, опустила руку мне на

плечо и посмотрела на сына. — Уверена, он уже почувствовал, что ты здесь,

и скоро пойдет на поправку.

103

Я не знала, было ли хорошо, что он восстанавливался, или плохо,

потому у меня все еще раздирали противоречивые чувства.

— Это хорошие новости, — сказала я, пытаясь сказать это радостно, но

по факту получилось слабо и грустно.

— Дорогая, я понимаю, как тебе должно быть сейчас тяжело. Эмили

рассказала мне, что произошло, и я догадываюсь, что вряд ли ты счастлива

из-за всего происходящего. Но помни, что мы все вместе, — сказала она.

— Что значит, Эмили все вам рассказала? Как новая жена моего отца

сумела узнать обо всем этом, чтобы вам рассказать? — спросила я,

чувствуя, как в душе постепенно поднимается гнев.

— Успокойся, Ками. Эмили - агент ФБР. Она заметила, что твой отец

ведет себя как-то странно, и когда он уехал, то последовала за ним. А

вскоре выяснила и то, что он планировал убить тебя, чтобы вернуть себе

наследство. К тому времени, как они до вас добрались, твой отец как раз

был с тобой. Ей удалось освободить Брендона, но пришлось вступить в

перестрелку с членами банды. А когда Эмили добралась до комнаты, где

тебя держали, то стала свидетелем, как твой отец выстрелил в Брендона, и

она в пылу перестрелки сделала то, чему ее долго учили, выстрелила в

твоего отца, своего мужа, и убила его, — рассказала она мне.

Я сидела там, размышляя над тем, что только что услышала. Значит,

это мой отец стрелял в Брендона, эта мысль еще больше заставила меня

почувствовать кровь Брендона на своих руках.

Я почувствовала, что слезы опять подступают к горлу.

— Как держится Эмили? — спросила я, лишь печаль можно было

услышать в моем голосе.

— Сказать сложно. Она довольно хорошо умеет скрывать эмоции. Но я

все-таки ее лучшая подруга, и уверена, что она страдает от того, что

человек, которого она любила, был способен на то, чтобы причинить вред

собственной дочери. И то, что она была вынуждена застрелить его, тоже

гложет ее, — ответила она, похлопав меня по плечу.

— Она все еще здесь? — Интересно, могла ли я узнать у нее чуть

больше о моем отце и понять, проявлял ли он какие-либо признаки того, что

злился из-за всего, что сделала моя бабушка.

— Нет, она уехала сразу, как мы появились, сказала, что ей нужно

разобраться с делами в офисе. — Я услышала, как она вздохнула, возможно,

из-за мыслей, бродящих в голове. — Я собираюсь заглянуть в кафе, внизу.

Ты что-нибудь хочешь?

— Нет, спасибо, — ответила я, наблюдая, как веки Брендона стали

подрагивать чаще, и тайно желая, чтобы он, наконец, открыл их, чтобы я