Игра в кошки-мышки 2 - страница 89
Разве что облегчение, что опаснейший хищник в человеческом обличии, попавший под влияние моего дара, перестал пугать своим существованием. Совесть меня точно не мучает, и мучить не станет.
Победу над сектантами огорчала только смерть Деда. Да, мы выполнили институтское задание, но вот цена оказалась слишком высока для моей команды. Никогда бы я не заплатил такую, знай заранее о последствиях, когда договаривался с Дроном и его напарником.
Отрекошетившая пуля задела меня легко, только сорвала полоску кожи на внутренней стороне бедра. Но пролети она десятью сантиметрами выше, то мне пришлось бы научиться разговаривать фальцетом и начать истово верить в силу Улья, чтобы моя регенерация поскорее справилась с полученной травмой.
Тело Сабины-Царицы мы скинули в густой бурьян, в заросли крапивы и репейников в десяти километрах от стаба сектантов, после чего… повернули назад. Я не собирался спускать им с рук гибель своего товарища, как и сажать себе на хвост свору обозлённых фанатиков, когда вскроется смерть двух их вожаков. Тем более, у меня в машине было то оружие, которое легко и просто покончит с сотнями отлично вооруженных людей на великолепно защищённом крупном объекте.
– Держи, – я вытащил пучок датчиков из одногокейса и вручил их Маузеру, – ты налево – я направо.
– Ок, – кивнул он, принимая предметы, которые были немного похожи на ночные дачные светильники, с солнечным элементом.
Оставшиеся датчики забрал я.
К сожалению, Кошка всё ещё не пришла в себя, и пришлось её оставить одну, надеясь, что ничего плохого с ней не случится за время нашего отсутствия. Нам пришлось вернуться назад и спрятаться в трёх километрах от стен стаба, на котором обжились дети Улья. Хорошо, что в связи с наступившими сумерками все вражеские автопатрули поспешили скрыться на безопасной территории. Но плохо, что Маузер был новичком – слабый, не отличающийся выносливостью иммунных (хотя бы тех, кто прожил в Улье месяц), не разбирающийся в местных опасностях. Про Дары я и вовсе молчу. Увы, одному мне будет сложно справиться с таким фронтом работ, ведь предстояло обойти по кругу всю крепость сектантов примерно в километре от стен, расставляя маяки для аппаратуры из кейсов. Один я бы провозился непозволительно долго. Вот будь у меня Дар из самых распространенных – скоростной бег, то тогда я и в одиночку со всем справился бы.
Сверившись при помощи лазерного дальномера с расстоянием, я воткнул в землю первый датчик, выдернул предохранительную чеку и несколько раз прокрутил «голову» прибора. Всё – отсчёт запущен. У меня будет несколько часов активировать систему, а потом питающий элемент разрядится. Сейчас прибор находится в режиме ожидания сигнала с ноутбука (или очень похожего на него аппарата), после чего запустит реакцию пробуждения паразита в почве. Поможет ему в этом газ, до поры до времени спящий в баллонах.
Пробежав около двух сотен метров, я повторил операцию по активации датчика. Через новые двести метров – ещё один прибор занял своё место. Когда все датчики закончились, я лёг на землю среди травы и стал ждать условного сигнала. Но только через сорок три минуты в наушнике раздались щелчки: серия из трёх щелков, пауза, двух щелчков, пауза и ещё два быстрых нажатия на тангенту.
«Слава богу, – с облегчением произнёс я. – Живой, Маузер».
Отстучав в эфир условленный сигнал, я медленно пошёл навстречу товарищу. При сверке лазерными охотничьими приборами имея за ориентир стены вражеского стаба, даже в окружающей темноте мы легко нашли друг друга.
– Что так долго? – шёпотом поинтересовался я, когда встретились.
– Долго? Да я итак мчался, как олень северный по всем этим буеракам. Спасибо ночнику, что дорогу более-менее видел, а то бы полночи пришлось провозиться.
– Ладно, пошли назад. Пока у нас всё удачно складывается и этим нужно пользоваться.
Хотя и сказал я «пошли», но на самом деле мы неторопливо побежали, крутя головой по сторонам и часто меняя прибор ночного видения на тепловизор, чтобы не пропустить мутантов или сектантов (если те со стен заметили пару световых пятен в километре от себя и решили проверить, кто же это тут шарится) на своём пути.
Вернувшись к машине, мы продолжили свою работу. На этот раз из кейсов были извлечены мощные бесшумные дроны с креплением для баллонов и устройствами для их открытия. На близких дистанциях такие машины в Улье работали без нареканий. А эти, судя по внешнему виду и весу, были собраны из нолдовских механизмов и вышли из рук тех иммунных, что на полголовы обошли нас в развитии.
Каждый беспилотник мог взять три баллона и оттащить их на пять километров, поднявшись на высоту километра. Впрочем, нам так высоко было не нужно.
– Он сказал – поехали, он взмахнул рукой! – пропел Маузер и с кровожадной улыбкой поднял в ночное небо свой аппарат.
Несколько секунд спустя следом за ним потянулся и мой.
У нас ушло два с лишним часа и двенадцать баллонов с газовой смесью, чтобы покрыть нужную территорию. Состав смеси не имел вкуса, запаха и был бесцветен. Кроме того, он был достаточно тяжёл, чтобы не улетучиться по окрестностям за пределы периметра, который создали датчики-маркеры.
Как всё это работает – не знаю. Но то, что работает – стало ясно, когда я через ноутбук запустил реакцию пробуждения спор паразита.
Датчиков мы с Маузером не пожалели. Вполне хватило бы просто обозначить углы квадрата или многоугольника со сторонами в тысячу метров (именно такой была максимальная эффективная дистанция для включения в общую цепь датчиков-маркеров). Но чем больше их было, тем быстрее происходила реакция. По этой же причине не пожалели и газовой смеси.
