1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга - страница 16
— Ради бога, простите, что нарушаю ваш отдых, — отчеканила Аомамэ, улыбаясь как можно приветливей. — Меня зовут Ито, я из отдела менеджмента. В системе вентиляции возникла проблема, меня послали для проверки. Нельзя ли побеспокоить вас всего на пять минут?
Мужчина недовольно нахмурился.
— Я занят важной и срочной работой. Через час уйду может, тогда проверите? С вентиляцией проблем пока не было.
— Мне очень неловко, — извинилась Аомамэ, — но это связано с утечкой электричества и общей системой безопасности всего отеля. Необходимо проверить как можно скорее. Номер за номером, по порядку. Уверяю вас, это не займет и пяти минут!
— Черт знает что… — Мужчина прищелкнул языком. — Специально ведь номер снял, чтобы поработать спокойно!
Приоткрыв дверь пошире, он кивнул на письменный стол, заваленный компьютерными распечатками с мелкой цифирью. Похоже, готовится к докладу на вечернем брифинге. Тут же рядом — калькулятор и странички из отрывного блокнота, исписанные длиннющими числами.
Аомамэ знала, что этот человек служит в нефтяной корпорации. Эксперт по промышленным инвестициям в страны Ближнего Востока. Насколько ей известно, в своей области он считался элитным специалистом. Это же ощущалось и в его манере держаться на публике. Аристократическое воспитание, высокий доход, новенький «ягуар». Безоблачное детство, заграничный вуз, английский и французский почти без акцента, стопроцентная уверенность во всем, что делает и говорит. И при этом — абсолютная невосприимчивость к тому, чего хотят от него другие. Малейшей критики на дух не переносит. Особенно от женщин. Хотя сам постоянно чего-нибудь требует от окружающих и считает это в порядке вещей. Даже переломав жене ребра клюшкой для гольфа, угрызений совести не испытывает. Совершенно искренне убежден, что Вселенная вертится вокруг него. И если он вдруг исчезнет, мир тут же развалится. Стоит кому-либо встать у него на пути, он взрывается. Очень страшно взрывается. Просто как термостат.
— Извините за вторжение, — улыбнулась Аомамэ ослепительной производственной улыбкой. Не оставляя собеседнику времени на раздумье, она протиснулась в полуоткрытый дверной проем, тут же захлопнула дверь спиной и, распахнув блокнот, деловито вписала в него две или три закорючки. — Господин, э-э… Мияма, я не ошиблась? — уточнила Аомамэ.
— Нет, не ошиблась! — уже безо всякой вежливости отозвался мужчина.
И сокрушенно вздохнул. Делай, мол, что хочешь, только убирайся поскорее. Он отвернулся, с ручкой в руке прошел вглубь номера, сел за стол и завис над недописанным документом. На огромной застеленной кровати валялись пиджак и галстук в полоску. Что один, что другой явно дороже ее костюма. Не снимая сумки с плеча, Аомамэ шагнула к одежному шкафу в прихожей. Именно там, как она уточнила заранее, расположен щиток с выключателями. В шкафу висели длинный плащ из какой-то мягкой материи и серый шарф. На багажной полке одиноко пылился кожаный кейс для документов. Ни сменного белья, ни туалетных принадлежностей. Постоялец явно не собирался задерживаться здесь надолго. Заказанный в номер кофейник на журнальном столике был уже почти пуст. Поковырявшись в щитке с полминуты для убедительности, Аомамэ обратилась к Мияме:
— Спасибо за содействие, господин Мияма! Неисправностей в вашем номере не обнаружено.
— Я тебе сразу это сказал! — рявкнул Мияма, даже не обернувшись. — Разве нет?
— Господин Мияма! — воскликнула Аомамэ. — Ради бога, извините, но что это у вас на шее?
— На шее? — вздрогнул Мияма и потрогал себя за шею. Погладил ее несколько раз, а потом исследовал пальцы. — По-моему, ничего… А что такое?
— Разрешите? — Она шагнула к его столу. — Я сама посмотрю, если не возражаете.
— Ну, посмотри… — Мияма озадаченно покрутил головой. — Что ты там увидала-то?
— Вроде какая-то краска. Светло-зеленое пятно.
— Краска?!
— Сама не пойму. С виду похоже на краску. Вы позволите, я потрогаю? Может, получится оттереть…
— Валяй, — согласился Мияма и наклонил голову.
Только что от парикмахера, отметила Аомамэ, на шее — ни волоска. Глубоко вдохнув, она задержала дыхание, сосредоточилась — и за какие-то пару секунд нащупала на шее Миямы ту самую точку. Легонько припечатала пальцем, словно ставя невидимую засечку. Вот здесь, повторила она про себя, закрыв на секунду глаза. Конечно, будь у меня больше времени, стоило бы перепроверить. Но в предложенных обстоятельствах работаем без права на ошибку.
— Простите великодушно, — сказала Аомамэ. — Вы не могли бы посидеть в такой позе еще немного? У меня в сумке ручка с фонариком, я сейчас достану и посвечу. Под этой люстрой так плохо видно.
— Да что еще за краска такая? — запыхтел недовольно Мияма. — С чего бы она там взялась?
— Не могу знать, — пропела Аомамэ. — Сейчас проверим!
Не отрывая пальца от заданной точки, она извлекла из сумки пластиковый футляр, сняла с него крышку и достала сверток из тонкой ткани. Ловко развернула его одной рукой — и на свет появилось нечто вроде миниатюрного пестика для колки льда. Всего сантиметров десять длиной. Этот причудливый инструмент Аомамэ сконструировала сама. Его заостренный кончик венчала тоненькая игла. На иглу, чтобы случайно не поломать, насажена пробка из мягкого, специально подобранного материала. Осторожным движением ногтя Аомамэ сковырнула пробку, сунула в карман. И поднесла обнаженное жало к заветной точке на шее Миямы. А теперь спокойно, приказала она себе. Сосредоточься. Ты не должна промахнуться даже на миллиметр. Иначе все пойдет прахом. Самое важное в эти секунды — предельная концентрация.
