Тайна аптекаря и его кота - страница 69

— Выходит, Гилар, у тебя не просто нищенское, но и воровское прошлое? — прищурился господин.

— Так ведь известное дело, — нашёлся я. — Даже присловье есть: что не выпросишь, то стянешь, что не стянешь, подадут. И кистень порой достанешь, коли голодом надут.

— Смотри у меня, — проворчал он. — И не больно-то язык распускай. Про то, как вы с молодым графом в лечебную прогулку ходили, никто не должен знать. Сам понимаешь, какой тут ущерб для графской репутации.

— А что, — рискнул я поинтересоваться, — сильно молодой граф хворает? Жалко его…

— Недуг серьёзный, — ответил господин. — Но вешать нос рано, что-нибудь придумаем. А ты своё дело хорошо исполнил, хвалю. Иди-ка на кухню, поешь. Коли будут спрашивать, где был, отвечай, что я тебя в город с письмами посылал.

Ну прямо я сам бы не нашёл, что нашим наплести! Совсем дурным меня считает? Впрочем, это и хорошо. Пускай считает.

Сутки пропускаем, ничего там важного не было, разве только господин в тот день допоздна в лаборатории заперся, с котом своим, как всегда. Ну так не в первый же раз.

Да, может, стоит добавить, что на другое утро был он мрачен необыкновенно. Не зол, не раздражителен, а именно мрачен, как бывает, когда сердиться не на кого и не за что, а на душе погано. С утра в город не пошёл, снова в лаборатории торчал, а после обеда приём начался.

Юный граф наш заявился уже в седьмом часу пополудни, когда последний посетитель, пожилой господин благородной внешности, вышел за ворота, где его уже ждал экипаж. Нет, ничего интересного, обычный барон, страдающий от болей в суставах. И вообще на приёме были только обычные больные, тайного искусства никто не жаждал.

Баалару молча кивнул мне, не удостоил слова. Обижен, видать. Да оно и к лучшему.

— Проходите, высокородный граф, сейчас вас примут, — склонился я до полу. А как вошёл он в кабинет, я сейчас же в спальню, и за ковёр.

— Дома были большие неприятности, Балаару? — участливо поинтересовался господин Алаглани. Он вышел из-за стола и стоял у подоконника, на руках держал кота. Кот, кажется, спал.

— Это не имеет отношения к делу, — ёрзая в гостевом кресле, выпалил графёныш. — Что вам удалось узнать?

— Не спешите, блистательный, — голос господина был как наждачная шкурка. Неприятный, в общем, голос. — Я действительно за это время кое-что выяснил — и посредством моего искусства, и наведя справки. То, что я сейчас вам расскажу, не слишком-то весёлые вещи. Более того, в вашем возрасте лучше бы вообще о таких вещах не знать. А поскольку нервы у вас и без того возбуждённые, то настоятельно прошу выпить настой корней синелистника. Успокаивающее средство, плюс к тому лёгкий обезболевающий эффект. Нет, граф, не возражайте. Я в первую очередь лекарь и знаю, что вам сейчас нужно.

Баалару взял предложенную ему чашу, залпом выпил. Так пьют крепкое чёрное пиво — залпом, чтобы скорее избавиться от мерзкого привкуса.

— Так вот, Баалару, буду рассказывать по порядку. Хм… Даже не знаю, с чего начать. Скажите, вам в детстве доводилось слышать сказки об упырях?

— О ком? — переспросил графёныш.

— Об упырях. Неупокоенные мертвецы, вставшие из могил и жаждущие человеческой крови. Кровь, дескать, поддерживает в них жизнь… точнее, то, что мы условимся так называть за неимением другого термина.

— Ну, слышал, конечно. Исиганаши много всяких жутиков рассказывала. Но при чём тут упыри?

— Так вот, Баалару, — вздохнул господин, — упырей не существует. Это сказки. А правда — она вовсе не такая романтичная. Неприглядная, прямо скажем. Если вкратце, примерно четыреста лет назад в Нориланге — вернее, в одном из княжеств, объединившихся впоследствии в Норилангу — возникло тайное общество чародеев. Надо сказать, таких обществ и в старые времена немало было, да и сейчас есть, несмотря на все эти новомодные идеи о царстве разума и трезвого познания. Так вот, одни общества заняты поиском так называемой Жёлтой субстанции — это чтобы любые металлы в золото превращать, другие, движимые чистым интересом, изучают мир духов, третьи разрабатывают магические средства для ведения войн и дорого продают свои услуги, четвёртые специализируются на поисках кладов, пятые пытаются объединить магию с трезвым познанием… Иначе говоря, разные общества занимаются разным. В том числе и Гоххарса… так называется общество, о котором я веду речь. Вряд ли вы знаете старый язык, хидари-лангу, а между тем Гоххарса означает «вечно молодой».

— Это общество до сих существует? — вежливо спросил Баалару.

Господин сделал паузу, аккуратно положил кота на диванную подушку и продолжил:

— Вы догадливы, блистательный. Да, Гоххарса по-прежнему существует, и более того — из Нориланги она распространилась по всему северо-западу материка, а частично — и в странах по ту сторону Биссарайского хребта. Разумеется, и нашу державу не миновала эта зараза.

— Почему зараза?

— А потому, Баалару, что общество нашло реальный путь к своей цели, вечной молодости. Путь отвратительный. Я не случайно начал с упырей. Нет, члены Гоххарсы не пьют человеческую кровь, более того, они даже не убивают своих жертв. Но они посредством гнусных ритуалов научились выкачивать из них массали-гхор… с хидари-лангу это переводится как «жизненная сила» или «живость»… точный аналог в нашем языке найти трудно, тут ведь множество оттенков смысла… В общем, из жертвы вытягивается «живость», эта тонкая субстанция эфирной природы вступает во взаимодействия с более грубыми, более плотными веществами… проще говоря, они варят эликсир вечной молодости. Человек, принимающий это средство, не становится бессмертен — его плоть столь же уязвима, как и наша с вами. Его можно зарезать, уморить голодом, удушить, отравить сильным ядом… но если таких неприятностей не случится, человек не болеет, не стареет и, соответственно, не умирает. Ходят слухи… вы понимаете, проверить это никак невозможно, что основатели Гоххарсы до сих пор живы и выглядят так же, как и четыреста лет назад.