Девушка по имени миллион лет или записки бывшей бо - страница 18
«Заткнись, пока не получила». Зло отрезал один из них, высокий детина с лицом, казалось, взятым из самых дурных комиксов. Она попыталась еще раз что-то спросить, но получила здоровенную затрещину от «прости». «Дура, не связывайся с ними. Надо будет, все объяснят. Придет другой дежурный и разберётся. Это ночная смена, волки еще те. Счас будешь приставать, изобьют, почки повредят, ребра сломают. Одной девушке сломали руку. И жаловаться именно на них бесполезно. Вон тот сын полковника»!
Вита осеклась и, привалившись к склизким прутьям, задумалась о происходящем с нею. «Прости» что-то продолжала говорить, а она мысленно парила в воздухе, объятая прохладным прозрачным пламенем. Она уже все понимала, даже то, как убрать прутья решетки на атомном уровне своею волей, но надо было играть по правилам этого мира. Мысль о ее еще недавних общениях в «твиттере» и разговорах об одиночестве теперь вызывала у нее улыбку и «прости», думая, что ее речи нравятся, продолжала говорить.
«Представляешь, а одному дала, а он тоже «ментом» оказался, пришлось бесплатно, а вот еще»…. «Прости» была фонтаном красноречия и Вита даже была благодарна ей сейчас, понимая, что эта передышка, организованная ей темными силами, может быть наоборот использована во благо. Она закрыла глаза и отправила часть сознания гулять по коридорам. Потом на улицу, где она увидела подходящую к участку мать. Вита вздрогнула и открыла глаза. Мать вошла в помещение обезьянника и, уставившись на Виту, сидевшую за прутьями, визгливо заорала: «где тут начальник. Почему мою дочь держат там, она не преступница! Мало ли кто заснул на улице»! Охранники прекратили играть, один из них лениво поднялся, и выдавил: «счас разберемся гражданочка, не надо так орать»!
Он сходил за журналом и, вернувшись, не торопясь пробежал глазами по списку. «Все, верно, задержана за нарушение общественного порядка. Сон в неположенном месте. Штраф платить обязаны»! Он посмотрел на мать Виты. «Что», взвизгнула та! «Какой штраф любезный, я не лох те. Давай мне начальника и пусть он мене сам кажет, какой штраф»! «Мент» зло улыбнулся. «Эти штрафы только ввели. Могу показать постановление! Не кричите, а то посажу туда же за оскорбление при исполнении»!
Мать Виты замолчала и, с ненавистью посмотрев на «мента», тихо прошептала: «ну давай мы договоримся, сколько там, мне нужна эта чертовка прямо сейчас». «Мент» понимающе ухмыльнулся и сделал рукой жест означающий сумму. Мегера быстро достала из сумочки требуемое и отдала стражу порядка. Тот присвистнул и, подойдя к двери камеры, загремел ключами. «И меня и меня». Зашевелилась «прости», но коп рявкнул: «заткнись, с тобой разговор особый»!
Вита потянулась и вышла из камеры, тут же словив оплеуху от матери. «Дома поговорим», и они вышли из заплеванного здания «мусарни», провожаемые ухмылкой «мента» и дикими криками из открытых окон второго этажа. Кого-то пытали!
По дороге она выслушала все, что только можно плохое в свой адрес, а по прибытии была заперта в комнате, что ей впрочем, и было нужно. «Сегодня ты без еды, сволочь», услышала она завершающий аккорд из-за двери и все стихло. Оглянувшись, Вита равнодушно посмотрела на комп у окна и, вздохнув, повалилась на кровать, пытаясь собрать разрозненное внимание в одно целое.
Жизнь, как оказалось, сама шла в правильном направлении и Вита улыбнулась, поняв, что ничего не решает, по сути. «Всего лишь паззл в игре сил», промолвила она, играя с волосами и лучиком света упавшим в комнату. Ей захотелось поиграть с ним еще, и она заставила его произвольно менять положение из одного угла в другой. Окунала руки в его сверкающую гладь и сам факт управления солнцем почему-то не казался ей странным. Все ведь встало на свои места!
Жалко, что свиток остался у матери, там были некоторые мантры нужные прямо сейчас, или что-то еще? Она приподнялась в кровати и в следующую секунду уже оказалась под потолком. Изумление было причиной падения, а затем, уже круги, поплывшие перед глазами, настроили резкость нового видения. Она стала видеть свою ауру – встав перед зеркалом, она вгляделась в текущие живые всполохи кундалини и редкие еще пятна остатков негативных эмоций. Она знала, что когда кундалини закончит очистку, аура станет белоснежно белой, без пятен, и она сможет испытывать экстаз тогда когда захочет, а пока пятнышки эмоций еще покрывали дрожащие зеркала чакр грязной пленкой.
Ей стало очень спокойно, так как торопиться было некуда, и Айшварая на другом конце земли опять почувствовала ее, и их сознания соединились. Их общение было безмолвным, и опыт перетекал к Вите в образах чудесных миров и существ в телах, из световой материи, имеющих форму людей и без формы. Они постоянно радовались и махали ей, зовя вернуться к ним. «Ты такая же, как они», возник голос в голове Виты. Айшварая отступила назад и вот уже Вита снова увидела среди звезд старую женщину с мудрым лицом, которая стала ближе. Вита хотела что-то произнести, но ее чакры зашипели, обожженные вечным неистово-счастливым пламенем, и она поняла, что лицезреть женщину ближе могут только те, у кого чакры абсолютно белые. Женщина улыбнулась, и Вита увидела в ее руках тысячи тысяч колес сверкающих миров, и вот поток пошел в сторону Виты, и она вздрогнула, настолько необычным был этот поток, разместившийся в ее теле.
Громадная любовь снова затопила ее прохладными водами вселенского разумного океана, а Создательница Миров убаюкивающе кивнула Вите, полностью отключив ее ум и подарив тишину. Сеанс закончился. Все исчезло, и не было ли это сном? Эхо вселенной ответило ей – «нет, нет»!
