Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль - страница 206

 - Разобраться в том, - произнесмэр-президент, - что показать неспециалисту в области астронавтики, чтобы онпонял серьезность атомного теста с Орбитрэпером, получив не больше информации,чем необходимо для этого.

 - Десмод, ты говоришь: он неспециалист вастронавтике. А в чем он специалист?

 - Он хороший военный разведчик, и разбираетсяв политике.

 - Филиппинец? - предположил Корвин.

 - Да, - Нгеркеа кивнул.

 - Ситуация понятна, Десмод. Если ты подвинешьмне ноутбук, то...

 - ...Вот, - мэр-президент передвинул ноутбукк нему.

 - ...Я скомпоную материал за полчаса, -договорил резерв-штаб-капитан.

 ...

 *53. Нерыбки и философия постмодернистскихведьм.

 Параллельные события после полуночи 30декабря. Палау, отель "Dwangdeon".

 С юго-западного берега Бабелдаоба насеверо-восточный берег Ореора ведет мост, от которого начинается 2-мильнаяМэйн-стрит. В Первой Новогодней войне, Мэйн-стрит оказалась практическиполностью разрушенной, и ее восстановление было проведено методами скоростнойархитектуры - с помощью 3D-моделирования, и с применением  строительных 3D-принтеров и 3D-глюеров.Стиль "Добрая старая Англия", которому отдали предпочтениебольшинство жителей на сетевом плебисците, охватил эпохи от Вильгельма Завоевателя(с замками норманнов) до Виктории Великой (с неоготикой). Середина Мэйн-стритоказалась занята домами эпохой Тюдоров (тут была даже копия шекспировскоготеатра "Глобус"). У западного края Ореора, Мэйн-стрит ветвилась, ипереходила в мосты на два соседних островка. Рядом с этим ветвлением,эклектично и феерически высилась 60-метровая корейская пагода - отель"Dwangdeon" (Свет зари).

 Экстерьер был приблизительно выдержан всредневековом дальневосточном стиле, но интерьер кренился в ультра-модерн. Чтокасается ресторана-пентхауса, то там ультра-модерн присутствовал в чистом виде,без всякого ретро. Пластик, стекло, серебристый металл, спектральная цветоваяяркость центрального пространства, и индивидуально  регулируемое освещение. Парочка за угловым столиком выбрала"полдень на Марсе" (мягкий оранжевый свет), а в плане блюд: осетровуюикру и легкое пурпурное вино из калифорнийской долины Напа. Если бы здесь взале нашелся амбициозный литератор, мечтающий о лаврах Бальзака, то, глядя наэту парочку, он построил бы в уме глубоко трагичную психологическую картину -завязку сюжета. Итак:

 ...Француженка-южанка чуть старше 20 лет,грациозного телосложения, артистичная, мечтательная натура, стремилась играть вкино. Но у шоу-бизнеса свои законы. Роли достаются не через талант, а черезпостель продюсера, и оттуда в лапы его спонсоров.

 ...Спонсор - малайский нувориш, примерновдвое старше девушки. Циничный, лишь поверхностно цивилизованный, он поднялсяна коррупции и захвате нефтяных полей. Женщины для него такой же товар, каккостюмы или автомобили.

 ...Девушка, арендованная, как товар,вынуждена, переступив через свое достоинство, прийти в его апартаменты,отдаваться ему, выполнять его отвратительные прихоти, и изображать страстноевлечение. А теперь, когда он сексуально насытился, она должна развлекать его вресторане, одевшись лишь в ультракороткую пижаму.

 ...Сам спонсор одет сейчас в дорогиеклассические брюки и снежно-белую рубашку с рубиновыми запонками. Емубезразличны человеческие чувства девушки. Она просто говорящий товар,предназначенный, чтобы обслуживать хозяев жизни, таких, как он.

 В общем, литератор, конструируя такой сюжет,угадал бы очень немногое из реально существующей ситуации и отношений междуАлуэттой Шарден и Тарсо Апагалом. В частности, большинство предков Алуэттыдействительно были с юга Франции, но она родилась в Канаде. У Алуэттыдействительно была артистичная, мечтательная натура, обладающая талантом, хотя,не к игре в кино, а к авангардистской живописи. У Тарсо Апагала (или Порфирио Сумулонга)действительно имелся коррупционно-ресурсный бизнес, но совсем не такой. Ипоследняя верная догадка: Алуэтта и Тарсо этой ночью пришли в ресторан-пентхауссразу после занятий сексом в апартаментах Тарсо.

 Теперь можно перейти от темы границ проницательностилитераторов, к теме границ между культурами. Филиппинский условный бизнесменпоинтересовался:

 - Алуэтта, как ты относишься к острымвопросам?

 - Лучше сразу задавай вопрос, - предложилаона, - если мне не захочется, то я просто проигнорирую. Без обид.

 - Отлично, - он улыбнулся, - скажи: какойтвой мотив помогать спецслужбе нези?

 - Простой мотив, - сказала франко-канадка, -Эта спецслужба защищает таких, как я.

 - Таких как ты? - переспросил он, - Это вкаком смысле?

 - В простом смысле. Алюминиевая Революцияпроведена для таких, как я. Лантонская Великая Хартия составлена для таких, какя. Меганезия построена для таких, как я.

 Алуэтта Шарден замолчала, устроилась удобнеена широком диване так, чтобы видеть собеседника и одновременно виртуальный океанариумс дельфинами - динамическую голограмму над стойкой бара, взяла фужер и выпиланесколько капель вина. Ее слегка игривый взгляд провоцировал словесную дуэль, ииной собеседник повелся бы на это, однако Тарсо Апагал затеял разговор радиинформации, а не ради дуэли. Поэтому он продолжил разговор в очень мягкомстиле.

 - Мне кажется, так может сказать любойчеловек, который любит свою страну.

 - Я не сказала ни слова о стране, - возразилаона.

 - Минуту, Алуэтта. Это ведь ты сказала, чтоМеганезия построена для таких, как ты.

 - Да, я сказала. Тут политико-лингвистическаяпутаница: одно и то же слово "страна" означает две разные вещи.