Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль - страница 221

 - Вы слишком драматизируете, - сказал Корвин,- сейчас никому из крупных игроков политического поля нет выгоды в большойвойне. Просто идет утряска сфер влияния.

 - Так говорили многие аналитики в середине1930-х, - заметил Кун, - и все знают, что произошло дальше.

 - Честно говоря, - признался Корвин, - ятолько в очень общих чертах знаю ту историю столетней давности. Я в курсемашинной или инженерно-технической истории Второй Мировой войны, и ее экономическойистории, но почти не знаю дипломатическую.

 Джефри Галлвейт школьным жестом поднял правуюруку.

 - Я знаю дипломатическую историю ВторойМировой войны, но где аналогия с нашей сегодняшней ситуацией?

 - Аналогия тут не в дипломатии, - ответилпрофессор Кун, - аналогия в политическом принципе. В 1930-х, во всех трехцентрах развития будущей мировой войны родились разновидности особогоконструкта: технократического феодализма. Этот конструкт в условиях развитоймашинной культуры, обладал мощным потенциалом концентрации усилий общества налюбом векторе, который укажет тоталитарное правительство. На примере 1930-хвидно: первым вектором становилась скоростная модернизация, затеммилитаризация, и военная экспансия. Такой процесс в будущих центрах войны небыл вовремя распознан мировой элитой. Сейчас у Меганезии видны черты,указывающие на формирование аналогичного конструкта.

 - Что, тоталитарное правительство у насвидно? - с иронией, спросил Корвин.

 - Видно, хотя оно выглядит иначе, чемстолетие назад. Оно не персонифицировано в диктаторе, клане, партии, илиаристократии. Оно похоже на эгрегор.

 Корвин слегка озадаченно покрутил головой, ипредположил:

 - Это что-то из эзотерики?

 - Да, - подтвердил профессор Кун, - вэнциклопедиях эгрегор определяется, как некий ментальный конденсат, возникающийиз согласованных идей и стремлений большого количества людей, образующихсообщество. Эгрегор обретает способность управлять сообществом, внушая людямэтого сообщества некоторый порядок действий.

 - Цзивэй, это что, типа, теория такая?

 - Нет, - Кун сделал плавный жест ладонью, -это не теория, а умозрительная гипотеза.

 - В политологии, - сообщил Джеффри, - многотаких эзотерических гипотез. Есть еще гипотеза пассионарности. Вопрос не в том,как назвать, а в том, какие выводы делать. Скажите, Цзивэй, какие выводыследуют из вашей гипотезы об эгрегоре Меганезии?

 - Лучше говорить об эгрегоре Tiki, - поправилпрофессор Кун.

 - Хоть об эгрегоре Эйекатля, - сказал Корвин,- выводы-то какие?

 Профессор Кун повторил свой плавный жестладонью, и спросил:

 - Капитан, почему вы упомянули Эйектля, богазвездного ветра тольтеков?

 - Коллега Цзивэй, - добродушно произнесГаллвейт, - может, лучше на перегружать дискуссию эзотерическими концептами?Эгрегор уже на игровом поле, а вы туда же добавляете архетипы Юнга в ихрасширенном ноосферном толковании.

 - Джеффри, мне приятно, что вы назвали меняколлегой, но я не понимаю, почему.

 - Потому, что у меня сохранилисьпрофессиональные рефлексы с прошлой работы. А вообще-то достаточно обратитьвнимание на милую леди, которая полчаса пьет одну рюмку кампари, сидя натабурете у стойки бара.

 - Я не удивлен, - сказал профессор Кун,несколько напряженно посмотрев на молодую китаянку, одетую в стиле метал-панк(шорты и жилет из черной синтетической кожи с железными заклепками), и ссоответствующей стрижкой "встопорщенные перья".

 Китаянка, заметив боковым зрением этотвзгляд, залпом допила кампари, скользнула с табурета и, с наигранноймечтательностью бездельника, приблизилась к их столику.

 - Aloha foa! Судя по взгляду, здесь появилсякакой-то вопрос ко мне.

 - Если никто мне не задал вопрос, то откуда язнаю ответ, - сказал Корвин.

 - Что это было, бро? - полюбопытствовала она.

 - Это из старой сайберской рок-баллады, -пояснил он, - падай сюда, гло. Я угощаю.

 - Щедрость покоряет сердца, - сказала она, иуселась за столик, - если что: Винни Лао, инженер-подводник, к твоим услугам.

 - Джон Корвин Саммерс, авиаинженер-бизнесмен,к твоим, - ответил он, - что будешь потреблять, инженер Винни Лао?

 - Какао, крепкий, полную флотскую кружку, -сказала она.

 - ОК, я слышала, - отозвалась официантка,проходившая мимо.

 - Блестяще! - объявила китаянка метал-панк, извонко щелкнула ногтем по одной из блестящих заклепок на своем жилете изискусственной кожи, - Я краем уха слышала вопрос профессора Куна о некомтольтекском боге.

 Китайский пофессор философии утвердительнокивнул.

 - Да. Капитан Корвин упомянул бога Эйекатля вдискуссии о политике, и я спросил о причине упоминания именно этого бога.

 - И какая причина? - спросила Винни.

 - Мы обсуждали эзотерику в политологии, -произнес Корвин, - всякие там эгрегоры-пассионарности. Само собой, я вспомнилбрутальный тольтекский миф, который мне пересказали мои бывшие авиа-курсанты,катавшиеся на заваруху в Сальвадор. Миф о Шестом Солнце, как я понимаю,сводится к следующему. Пятое Солнце - последнее в регулярной человеческойистории. Это последнее обычное солнце гаснет, и на смену приходит ШестоеСолнце, под которым дела идут наоборот, и даже само это солнце - черное. Чтобыоно взошло, требуется предварительная деятельность Эйекатля - бога звездноговетра, который выметает к чертям с дороги всякий небесный мусор. Типа,космологически это важно, чтобы солнце могло катиться без помех. Когда Эйекатльзавершает зачистку, наступает эра Черного Солнца - Тонатиктик, или типа того.

 - Тонаутлилтик, - поправилаинженер-подводник.

 Капитан Корвин Саммерс с готовностью кивнул.