Люди без города - страница 53
Я было счел, что конфликт исчерпан — необстрелянные срочники сгрудились в кучу, потрясенно глядя на трупы своих лидеров, но тут я своими глазами увидел, как люди превращаются в аффекторов — ближний к нам солдат, только что, борясь с тошнотой, глядевший на расползающееся из под головы убитого кровавое пятно, поднял голову. В глазах его было пусто, рот перекосился звериным оскалом, руки дернулись хватающим жестом…
Бздым! Пистолет лязгнул затвором и выплюнул пустую гильзу. Говорят, это заразно, так что профилактика — лучшее лечение. А также санитарно-карантинные мероприятия — я перевел взгляд на оставшихся дезертиров, но они уже сосредоточенно драпали за ближайший угол. Ну и черт с ними.
— Автоматы я приберу, нечего им тут валяться… — хозяйственно сказал Сеня, ворочая трупы в поисках патронов. — Тьфу, лохи и чмошники — по рожку на ствол всего!
— В салон не тащи, кинь в багажник, — сказал я ему. Нам эти потертые «калаши» ни на кой черт не сдались, но не бросать же, действительно? Мало ли, кто подберет…
В салоне бледная девица рыдала в три ручья, размазывая по физиономии густой черный макияж. Это придало ей вид полинявшей при стирке панды.
— Уймись, — сказал я ей сердито. — Не мы такие — жизнь такая.
— Это я винова-а-ата! — залилась она слезами пуще прежнего.
— Да ну нафиг, — отмахнулся я. — Они тебя даже не видели, стекла тонированы. Им машина понравилась, а не твои тощие прелести.
— Вы не понима-а-аете! — продолжала рыдать девица. — Это все из-за меня! Все вот это!
— Сдается мне, девочка, — мягко сказал я, собрав все скудно отпущенное мне природой терпение. — Ты несколько преувеличиваешь свою значимость в Мироздании. Из-за тебя максимум одноклассники друг другу фингал могли поставить, да и то вряд ли.
— Да щас! — заржал Сеня. — Какие фингалы! Нынешняя школота максимум во вконтактике друг друга забанит.
Я выдал рыдающей барышне упаковку салфеток и этим ограничился. Утешение плачущих детей — не моя сильная сторона. Своими не обзавелся, а Сеня не давал повода. Думаю, даже когда акушерка шлепнула его, новорожденного, по заднице, он не заплакал, а выругался и постарался ее укусить.
— Поехали, поехали нахуй отсюда! — нервно подпрыгивал на сидении Петр. — Пока еще какая-нибудь хуеверть не началась.
Над соседним кварталом низко прошло звено ударных вертолетов. Меня звук вертолетных роторов с некоторых пор сильно нервирует — рука сама ищет тубус «Иглы». Не жду я от них ничего хорошего. И действительно — «вух-вух-вух» стартующих с пилонов НУРСов и последующая серия взрывов намекнули, что не просто так они тут топливо жгут.
— Да, давай по возможности дворами, — скомандовал я. — Не выезжая на широкие улицы.
Черт его знает, по кому они там шарашат, не попасть бы под раздачу ненароком.
Дворами оказалось ехать тяжело — у нас они давно превратились в поле боя необъявленной войны пешеходных горожан с автомобилистами. Первые вкапывали в проездах столбы и перегораживали арки плитами, вторые бросали машины там, куда смогли через эти надолбы прорваться. В результате массивный внедорожник то продирался между припаркованными машинами, отрывая зеркала, то лез напролом газонами. Петр матерился вполголоса, но не затыкаясь, поражая богатством метафор. На удивление — подземный толчок этот район почти не затронул, немного битого стекла не в счет. Несколько раз на нас кидались одиночные аффекторы, то пытающиеся остановить машину руками, то швыряющие куски кирпича. Мы не обращали на них внимания, стараясь проехать квартал пятиэтажек и вырваться в более широкие проезды новостроек, пока окончательно не стемнело. Вечер накатывался на город на редкость кровавым закатом — низкое солнце красиво подсвечивало дымы пожаров и висящую до сих пор в воздухе пыль. Небо выглядело отличным фоном для зрелищного высокобюджетного голливудского апокалипсиса.
За бортом хрюкнуло, зашипело, и неестественный голос сказал: «…манию жителей! Штаб гражданск…» Зашипело и смолкло.
— О, объявляют что-то! — вскинулся Сеня.
Петр притормозил и открыл окно, однако система оповещения только всхрапнула, хрюкнула пару раз и заткнулась.
— Слушай, а радио у тебя работает? — осенило меня. — Должны же дублировать по ФМ…
Петр включил магнитолу и уже на третьем канале поймал вполне разборчивое:
— …покинуть город! Оставайтесь дома, помогайте соседям, создайте запасы воды! Карантинные службы имеют приказ стрелять без предупреждения! Организуйте домовые комитеты, пресекайте беспорядки, ожидайте команды врачей и спасателей! Мародерство будет наказываться по всей строгости военного положения!…
— Карантинные, блядь, команды, в жопу их через гланды проебись мелким пропиздом… — злобно прокомментировал Петр. — Вот как эти мудацкие пиздопляски теперь называются!
— Это «команды врачей и спасателей» с «крокодилов» ракетами по проспекту хуячат? — поддержал его Сеня. — Ну усраться теперь…
Радио зашипело, передача прервалась, но через некоторое время возобновилась, постоянно прерываемое помехами:
— …Использованное террористами биологическое оружие… …необходимые карантинные меры… …понимание. Ситуация под контролем…
Валить-валить-валить отсюда! Оставленный на произвол судьбы город быстро становится очень некомфортным местом для жизни даже без «аффекторов», а уж с ними…
Дверь подъезда неожиданно оказалась заперта. Я удивился — кодовый замок-то на ней давно стоял, но вечно был сломан, скидываться на его ремонт жители не хотели, так что так и жили — нараспашку летом и накидывая на кривой гвоздь спертую откуда-то пружину зимой. Я несколько раз сильно пнул оббитое жестью деревянное полотно.
