Люди без города - страница 69
Глушитель в такую тихую ночь что есть, что нет. Но он убирает дульную вспышку, поэтому я не ослеп. Выкатился колобком за ворота как раз тогда, когда вверху прострекотал «Кедр». С наружной лестницы посыпались трое — двое вскочили и кинулись на угол, то есть ровно на меня, а один остался лежать. «Банг-банг. Бздынь!»
Рядом с моей головой в стальной воротине появилось отверстие. Хорошо, что я не стоял, а двигался. Двое бойцов повалились мне под ноги, а я уже улетел в прыжке за угол, надеясь, что окажусь в мертвой зоне.
— Лена, назад, снайпер!
Глухо хлопнуло — снайпер сидел где-то неподалёку, но глушитель не дал возможности засечь, откуда он работает. Куда пришла пуля не понял, но не рядом со мной. Скорее всего, по Лене стрелял, не знаю, успела ли она уйти. И что теперь делать? Он с ночником, мы у него на ладони, я же не вижу в этой темноте дальше пары метров.
Лежащий под лестницей боец застонал и пошевелился — значит, это тот, которого рыжая ссадила, я подранков не оставляю. Законтролить? Или допросить? Снайпер решил этот вопрос за меня — хлопнуло, из головы раненого выбило фонтанчик крови, он дернулся и затих. Затем послышалось два хлопка потише, но я уже понял, где он засел и побежал вокруг здания. Позицию он выбрал так себе, я мог выйти ему во фланг, прикрываясь забором, и почти нигде не выйти из мертвой зоны. Почти. Единственный зазор, два метра между углом и забором, я пролетел как муха, но выстрела не последовало. Когда я добежал до позиции снайпера там были только две пистолетные гильзы и два трупа каких то местных гопников. «Гнусавый и бубнивый», — подумал я.
Вернувшись обратно, громко крикнул: «Это я, не стреляйте!» — и поднялся по наружной лестнице. Вся компания, кроме Лены, сидела на полу под стеной. Лена непринужденно расположилась на стуле у окна с «Выхлопом», установленным сошками на широкий подоконник. Ну, вижу, враг не пройдет.
— Как спалось? Хорошо отдохнули? — поинтересовался я вежливо.
— Ну его нахуй, такой отдых! — выразил общее мнение Петр.
— Это кто был, Македонец? — спросил Сеня.
— Понятия не имею, Сень, — ответил я.
— Это за мной… — уныло проблеяла Синеглазка. — Вас теперь из-за меня убьют… Из-за меня всех убивают…
В темноте не было видно, но, судя по швырканью носиком, слезы уже смывают последние следы макияжа.
— Никто нас не убьет! — героически выпятил цыплячью грудь Сеня. — И не такие пробовали! Не бойся, мы тебя защитим!
Защитничек, блин… Герой — штаны горой. Не натворил бы глупостей, перед девкой выпендриваясь.
— Лена, что там, есть какой-нибудь движение?
Рыжая, не поворачивая головы, коротко ответила:
— Нет.
— Подождем рассвета, — сказал я. — Уже через полчаса начнет светать. Можете поспать пока, кто не выспался. Главное — перед окнами не маячьте.
Петр немедленно вернулся на раскладное кресло и вскоре снова захрапел. Сеня отвел девицу на диван, усадил и начал что-то тихо успокаивающе бормотать. Я расслышал только: «…Знаешь! Македонец… Раз — и в лоб…» Девица что-то уныло бурчала в ответ.
Я сидел и смотрел на Лену. Ее профиль освещался слабым светом месяца и, подумав, я понял, что меня в ней настораживало. У нее было милое, симпатичное лицо — не писаная красавица, но правильные черты, интересный рисунок губ, голубые глаза… Однако это было лицо хорошей доброй женщины, любящей матери и жены — прищур, с которым она поглядывала в прицел винтовки, к этому лицу не подходил так же, как не подошла бы к нему борода. Ее руки, которыми она так привычно и правильно держала оружие, были руками домохозяйки, а не стрелка, а ее фигура — довольно неплохая, кстати, — указывала на спокойный образ жизни без серьезных нагрузок. Ее внешность полностью дисгармонировала с ее поведением. И это, даже если не считать по большей части сонное и отстранённое выражение лица, было странно. Что-то с ней было очень и очень не так…
Когда небо на востоке просветлело и можно было не ходить с фонариками, изображая подсвеченную мишень в тире, я спустился посмотреть на трупы. Не то, чтобы меня радовали такие зрелища, совсем нет. Но уж больно интересно, чего им от нас надо было. Сидели же, никого не трогали…
Ночные визитеры оказались довольно загадочными — в темноте я было принял их за спецназеров, но при свете дня они поставили меня в тупик. На первый взгляд, все довольно стандартно — камуляж, разгрузки, банданы, но… Все не то. Рисунок камуфляжа необычный — не «флора» и не «цифра», а что-то с ломаными геометрическими пятнами, действительно неплохо скрадывающими силуэт. Я такого никогда не видел. Конечно, сейчас какой только «тактической» херни не выпускают, но это была не сборная солянка, а комплекты — штаны, куртки, майки, разгрузки, банданы, подсумки и даже берцы — все в один серо-буроватый цвет. Одинаковые у всех комплекты, униформа — то есть, не партизаны какие, а подразделение с общим снабжением. Я не поленился, снял с одного тела куртку и рассмотрел внимательно — плотная, гладкая, по виду синтетическая ткань, не такая, как у армейских образцов. И — никаких меток производителя, вшитых ярлычков и так далее. Необычно. То же самое — разгрузки. Но с ними оказалась еще одна странность — все нападавшие были вооружены одинаковыми новенькими «ксюхами», нестрелянными, в следах небрежно обтертой консервационной смазки, — однако при этом в разгрузках не было подсумков под калашниковский рожок. Разгрузки были достаточно остроумно соединены с легкими брониками, покрытыми, как чешуей, композитными пластинами. Интересная модульная конструкция, но там, где логично держать оперативный боезапас, в них были пустые карманы под какой-то квадратный толстый магазин. Рожки туда не влезли, и торчали из боковых модулей. Всего по рожку на брата, кстати, несерьезно. Разгрузки были пусты — ни ножика, ни индпакета, ни жгута… — ни одного предмета из десятка мелочей, которые всегда болтаются по карманам. Документов не было тоже. Я завернул одному майку в поисках татуировок. Довольно много разнообразных шрамов — у покойного явно была активная жизнь, — но никаких армейских тату, даже группы крови.
