«Мой бедный, бедный мастер…» - страница 432
Привидение оказалось не привидением, а знаменитым, известным всему СССР поэтом Иваном Покинутым, и Иван имел в руке зажженную церковную свечу зеленого воску. Буйные и похожие на войлок волосы Иванушки не были прикрыты никаким убором, под левым глазом вспух гигантский синяк, а правая щека была расцарапана.
На Иванушке была надета ночная грязная рубашка, кальсоны с тесемками, а на коже груди была приколота бумажная иконка, изображающая Иисуса, и кровь запеклась на уколах.
Молчание на веранде продолжалось весьма долго, и во время его изнутри Шалаша на веранду валил народ и лакеи.
Иванушка огляделся тоскливо, поклонился низко и сказал:
— Здорово, православные.
Молчание вследствие такого приветствия усилилось.
Затем Иванушка наклонился под стол, на котором стояла вазочка с зернистой икрой и торчащими из нее зелеными листьями, посветил под скатерть, вздохнул.
— Нет его, нет и здесь! — сказал он.
Бас бесчеловечный и паскудный сказал:
— Готово дело. Делириум тременс.
А добрый тенор встревожился:
— Не понимаю, как милиция в таком виде его по улицам пропустила?
Иван пугливо передернул плечами и отозвался:
— А я переулочками, переулочками!.. Из Безбожного в Банный, из Банного в Барабанный, из Барабанного в Бальный (?), по Верхней Болвановке в Грачевские земли, в Астрадамский тупик! Мильтоны вздумали было ловить, но я их закрестил и скрылся через забор.
И тут все увидели, что были у Иванушки еще недавно приличные зеленые глаза, а стали молочные.
— Друзья! — вскричал Иван, и голос его стал горяч и звучен.— Друзья, слушайте! Он появился!
И Иванушка значительно поднял свечу и указал в тьму июньской ночи.
— Он появился, люди московские! Ловите его немедленно, иначе погибнет Москва!
— Кто появился? — страдальчески отозвался женский голос.
— Инженер! — хрипло крикнул Иван.— И этот инженер убил сегодня Антошу Берлиоза на Патриарших прудах!
Толпа тут двинулась, и вокруг Ивана замкнулось кольцо, и видно было, как в дверях официант льет пиво себе на фартух.
— Виноват. Пардон. Скажите точнее. Как? — и тут у самого уха Ивана появилось внимательное бритое лицо.
— Неизвестный консультант,— заговорил Иван, травленно озираясь в кольце,— сегодня, на закате, в шесть часов пятьдесят [минут] явился на Патриаршие пруды и первого ухлопал Антошу Берлиоза.
— Пардон. Как его фамилия? Виноват,— и над вторым ухом Ивана выявилось второе лицо с очень беспокойными глазами.
Задние теперь уже напирали на передних и лезли к ним на плечи.
— То-то фамилия! — тоскливо заговорил Иван.— Ах, я! Не разглядел я на визитной карточке его фамилию!
— Товарищ Покинутый,— вежливо сказали над ухом,— не зайти ли нам в кабинет?..
Но Иван отстранил кого-то и продолжал:
— На букву Be фамилия. На букву Be! Граждане, помогите вспомнить фамилию, а то будет беда! Красной столице угрожает опасность! Во… By… Влу…— забормотал Иван, и волосы от напряжения стали ездить у него на голове.
— Вульф? — крикнул женский голос.
— Почему Вульф? — с необыкновенным раздражением ответил Иван.— Почему Вульф, дура? И какой Вульф может проделать то, что этот проделал?! Граждане! Не могу вспомнить! — отчаянно закричал Иван, и глаза его наполнились кровью.— Граждане! Вот чего: я сейчас кинусь дальше искать, а вы спосылайте кого-нибудь на лихаче в Кремль в верхний коммутатор, скажите, чтоб тотчас сажали бы стрельцов с пулеметами на мотоциклетки и — в разных направлениях инженера ловить! Приметы его: зубы платиновые, воротнички белые крахмальные, ужасного роста. Ресторан объявляю закрытым на три дня!
Тут Иван стал размахивать огнем, продираясь сквозь окружение. Тут загудели кругом и послышалось слово «доктора»…
И приятное лицо, мясистое, в очках в фальшивой оправе, участливо появилось у Иванушкина лица.
— Товарищ Покинутый,— заговорило лицо юбилейным голосом,— вы расстроены смертью всеми нами любимого и уважаемого Антона… нет, я выражусь так — Антоши Берлиоза. И мы это отлично понимаем. Возьмите покой. Сейчас кто-нибудь из товарищей проводит вас домой, в постельку.
— Ты,— заговорил Иван и стукнул зубами,— ты понимаешь, что Берлиоза у-би-ли? И-ди-от.
— Товарищ Покинутый, помилуйте,— слабо сказало лицо, меняясь в лице…
51
…счастливо вскричала Маргарита…— Эта черновая запись свидетельствует о многом. Прежде всего она ясно указывает на то, что имя главной героини романа было определено писателем на самой ранней стадии его написания. Косвенно эта запись подтверждает также высказывания Л. Е. Белозерской и С. А. Ермолинского о том, что Булгаков читал им в 1929 г. законченный роман в машинописном виде. Наконец, весьма к месту будет сказано и о том, что основные идеи романа, отчетливо проявившиеся в последних его редакциях, вызрели у писателя также в 20-е гг. В связи с именем героини и с некоторыми сюжетными линиями романа следует упомянуть одну любопытную переводную книжонку, появившуюся в Москве в 1927 г.: Пьер Мак Орлан. Ночная Маргарита (Библиотека «Огонек». № 282). Главные ее герои — Георг Фауст, восьмидесятилетний профессор, продавший душу лукавому и вследствие этого превратившийся в обаятельного молодца, и рыжая красавица Маргарита, ночная обитательница злачных мест. Полюбив Фауста, Маргарита решила освободить его от дьявольских пут, добровольно согласившись исполнять все условия договора, заключенного между Фаустом и лукавым. При этом она надеялась таким же образом переуступить свои обязанности по договору кому-то другому, отягощенному старостью. Но тщетно: продать свою душу за молодость (временную, конечно!) никто не желал. На глазах великолепного Фауста Маргарита стала превращаться в ужасную старуху… Многие эпизоды этой повести вспоминаются при прочтении булгаковского романа. К сожалению, исследователи-булгаковеды прошли мимо этого важнейшего литературного источника, в значительной степени определившего структуру «закатного романа».
