Лоцман кембрийского моря - страница 127
Он немного побледнел от гордости и страха.
— А мне как геологу и ста не исполнилось!.. Ну ладно, надо покормить вас!.. Вы мне потом скажете, хорошо?..
Он кивнул головой, не понимая: что он должен сказать ей?.. Лидия вынула миски из мешочка и расставила по скатерти.
— Итак, Савватей окончательно пропал? — весело спросил Василий и почему-то нюхал воздух.
Начальник был в прекрасном настроении. Петя-повар тоже уловил это и решился на важное и рискованное признание. Он что-то сказал по-эвенкийски и держал поднятое ведро в руках. Начальник нюхал воздух и тянулся носом к ведру.
— У него украли много консервов, — сказал Женя. — Он думает, Савватей украл.
— Сколько банок?
— Пять банок.
— На здоровье, — сказал Василий нетерпеливо. — Еще что-нибудь?
— Может быть, муку, соль, может быть.
— Значит, честно взял из своей доли… Почему он не взял всю долю?.. Мало взял. Ему же это на два дня.
— Он вернется, — уверенно сказала Лидия. — Он и взял на два дня.
— Пускай лучше не возвращается. — Он уже приревновал ее защиту. — О, черт!..
Петя-повар перевернул ведро. На скатерть выпал коричневый чурбан. Зырянов хищно ринулся и наклонился над ним, раздувая ноздри. Пахучий пар тяжело поднимался над чурбаном.
— Пирог! — закричала Лидия и замолчала, пораженная тяжелым запахом.
Петя-повар сиял ярче малинового и пудреного солнца над его головой. Василий нервно выпрямился. Лидия с решимостью схватила нож. Скатерть была все равно испорчена.
Пять пар голодных глаз следили за руками, делившими пирог. Он был красив. Черные очень крупные ягоды, величиной с черешню и даже сливу, сидели в желтом хлебном тесте.
Лидия вырезала боковые куски без ягод для Алексея Никифоровича, для Жени, для Пети-коновода. Эвенки не спорили против такого несправедливого дележа и, по-видимому, даже не считали его несправедливым. Их доверие к хозяйке было непоколебимо.
Пете-повару она мстительно положила огромный кусок пирога с ягодами, себе взяла крохотный ломтик из корочки, а перед Василием водрузила всю донную половину чурки с целым комом самых крупных ягод, почти слившихся в массу.
После этого она поблагодарила Петю-повара самым невиданным образом. Она поклонилась ему по-старинному образцу, присела с важностью боярышни, заключила иностранным реверансом и послала воздушный поцелуй. Мальчик обомлел от счастья.
Тогда Женя с любопытством поднял глаза на подательницу этих благ и увидел, что у Лидии Максимовны пламенело лицо от истинного энтузиазма. Она воскликнула:
— Такой именинный пирог я желала бы получать ежегодно!
Очарованные и смущенные гости протянули руки к своим кускам.
— Стойте! Не ешьте! — закричал Василий. Он был взволнован необычайно. — У кого попадутся ягоды — отдавайте мне!
— Василий Игнатьевич! — сказала Лидия укоризненно, всеми силами удерживаясь от счастливого смеха. — Это ужасно невежливо отбирать у моих гостей изюм из пирога. И я тоже должна отдать вам ягоды?
— Вы тоже, — с жадностью сказал Василий, заглядывая в ее миску.
Гости поспешно выбирали ягоды и охотно складывали в миску начальника. Петя-повар даже соскреб с зубов прилипшую ягоду и добросовестно отдал. Ягоды наполнили миску и слиплись горкой. Петя-повар был в восторге от успеха пирога у начальника.
Лидия тихонько сказала:
— Как жаль, что здесь нет известного теоретика литофагии Небеля…
— Где ты это взял? — крикнул Василий.
— На том берегу, — ответил Женя за Петю-повара и рассмеялся. — Сказать ему, что он молодец?.. Он велит вам скушать весь тас-хаяк, потому что вы велели положить его в пирог.
— Женя и Петя-повар, со мной! — скомандовал Василий, пренебрегая насмешками, и побежал к лодке.
Старик Петров поблагодарил Лидию, не прикоснувшись к пирогу. Он хотел плыть с Василием, но не успел — лодка ушла.
— Возьмем другую, — предложила Лидия.
На острове остался один Петя-коновод. Он размышлял над именинным пирогом, который так обрадовал русских, что они убежали от завтрака.
Глава 22
УМЕНЬЕ СЛЫШАТЬ
Василий встретил Лидию на материковом берегу нелюбезно.
— Лидия Максимовна, — сказал он взволнованно, — вы должны мне позволить самому найти…
— Еще раз? — воскликнула она. — Третий раз вы хотите подарить мне одну и ту же залежь?
— Почему третий раз?
— Вы поднесли мне ее наперед и посвятили мне ее в торжественных выражениях — это раз? Второй раз я получила целую залежь кембрийского битума в пироге…
— Это не от меня. От Пети-повара, — сказал он, нахмурясь.
— Но кто велел начинить пирог тас-хаяком?
— И третий раз в структуре, — сказал Василий. — Вы правы, и вы должны уйти.
Она повернулась и пошла в тайгу. Отец Жени пошел за ней.
— Алексей Никифорович, зачем вы сопровождаете меня? Я недалеко.
— Нельзя, — сказал старик. — Посол близко гуляет.
— Какой посол?
— Не знаю какой. Медведь. Посол по-нашему.
Они вышли на болотце — алас — круглое, как чайное блюдце, с крутыми и ровными откосами бережков. Дно было ярко-зеленое, очевидно еще топкое. Такие прудочки, а впоследствии лужки образуются часто после пожаров. Солнце прогревает оголенную площадь, мерзлота подтаивает, почва оседает, и через год-два появляется алас.
Петров внимательно осмотрел болотце и обошел его.
— Сегодня ночью придет большой сохатый на алас.
— Сегодня ночью? Откуда вы это знаете?
— Вижу.
Лидия рассмеялась:
