Лоцман кембрийского моря - страница 129

— Тебя лихорадит, выйди из реки. Зачем ты предрешаешь то, что еще должна только определить вся дальнейшая работа?

— Ты же видишь ясно, что здесь структура, — сказал он, стуча зубами.

— Выйди из воды. Я пока не вижу структуры… Слои недостаточно круто лежат. Один градус, два градуса — это вообще слишком мало, чтобы говорить о куполе. Да еще утверждать, как вы утверждаете, — сказала она с возмущением. — И разве можно замерять здесь веслом! Хорош инструмент для такого тонкого замера! Разве дно реки гладкое, как стол?.. Малейшая выбоинка, шероховатость — вот вам уже два градуса! А ледяную воду вы учли? У вас дрожит рука… Не говоря о том, что вы хотите видеть структуру во что бы то ни стало.

— Замеряйте сами! — сказал он и не спускал глаз с нее все время, пока она работала.

Он следил горящими глазами за движениями ее, способными украсть у него бесценный купол.

Лидия тщательно замерила кровлю складки и вошла в реку в своих высоких оленьих сапогах, пока вода не залилась в них. Он нетерпеливо спрашивал:

— Ну?

— Складка очень слабо изогнута.

— А я вижу, что здесь ее элементарное ядро! — закричал и топнул ногой у идольской плиты.

— Ты этого не можешь видеть, — крикнула она из реки. — Если бы ты видел, то и я не слепая!.. Ты говоришь совсем как Алексей Никифорович: «Сегодня сюда придет сохатый!..»

Она вышла из реки, дрожа от холода и возмущения.

— Куда придет сохатый?

— На алас… Тут алас недалеко. Я спрашиваю: «Откуда вы знаете, что сохатый придет именно сюда, именно сегодня ночью?» — Она стукнула зубами, дрожь доняла ее. — «Вижу!» — Но этого он не может видеть, это не общее будущее всех сохатых на Полной хотя бы, а ближайшая ночь одного сохатого — этого он не может видеть!

— А что, если сохатый придет? — спросил Василий с раздражением, стуча зубами от холода. — В каждом частном случае есть черты общей закономерности. Так же, как в этом куполе! — Он топнул ногой возле идольской плиты с глянцевой змейкой битума.

— Он не придет!

Теперь оба кричали и стучали зубами.

— Я сам пойду с Петровым на алас!

— Я пойду с вами, и чтоб вы никуда не смели отойти от аласа! — И она тоже топнула ногой. — А что, если не придет?.. Во всяком случае, проверить сохатого стоит дешевле «дикой кошки»!

— Петров! — закричал Василий и перестал стучать зубами: бешенство согрело его. — Ты говорил Лидии Максимовне, что сохатый придет?..

Охотник вышел из леса с тяжелой шкурой на плече. Шкура подействовала на воображение Лидии.

— Говорил.

— Мы должны твоего сохатого убить на аласе.

— Василий Игнатьевич, другой пожар в тайге, — сказал Петров. — Наверху тоже горит.

— Пройти можно?

— Сегодня пройдем.

— Выйдем завтра утром.

— Утром пройдем ли.

— Сначала мы должны твоего сохатого убить на аласе.

После обеда все легли спать.

В полной темноте Зырянов, Лидия и Петров пошли в лес. Их ждала неожиданность. На алас опустился остывший «сухой туман». Он казался светящимся и мог спрятать целое стадо сохатых.

— Пойдем домой? — зябко предложила Лидия, мечтая о покинутом спальном мешке.

— Пожалуй, — согласился Василий. — Если мы не можем увидеть его…

— Значит, вы признаете, что он не обязательно придет?

— Это нечестно! Я говорю, что мы не можем увидеть его из-за тумана, и согласен уйти ради тебя.

— В таком случае я остаюсь здесь до утра!

— Простудишься.

— Какой же я геолог-разведчик, если простужусь от ночной сырости!.. Вот к утру похолодает, и туман может еще более уплотниться и осесть.

— Лидия Максимовна хороший охотник, — сказал Алексей Никифорович. — Надо ждать. Туман сядет.

— Вот тебе! — с торжеством сказала она.

— Не шумите же! — вырвалось у него.

В час ночи сон победил ее. Она побрела к реке, жалуясь маме на Василия в сонном бреду и натыкаясь на деревья. Женя проводил ее и вернулся на алас. Потом ушли спать оба мальчика.

Вокруг аласа едва заметные прояснились ели. Белесая мгла понизилась. Над аласом чуть высунулись кончики рогов.

Лидию разбудили мальчишки. Она вскочила и побежала за ними к лодке. На колеблющейся волне тумана будто всплыла темная спина сохатого и голова, поднявшая высокие рога. Зверь стоял недостреленный. Петров и Василий истратили свои два заряда неудачно, обманутые движением ночного марева. Взять сохатого нельзя было, но и уйти он не мог.

— Обожди! — крикнул зверю Петров. — Я сейчас!

Он побежал к лагерю и вернулся с патронами. Добитый еще двумя выстрелами, сохатый рухнул на середине топи. Мужчины разделись и скрылись под волной тумана, Лидия следила по легкой зыби за их движением под мутно-белой поверхностью мглы. Впятером, с помощью Жени и обоих мальчиков, они были не в силах втащить тушу на крутой бережок аласа и послали Петю-коновода на остров за ремнями.

«За вас всех управился бы один Саввушка», — подумала Лидия сердито.

Мальчики Пётры с помощью Петрова быстро разделали тушу возле аласа. Петя-повар тут же сварил в ведре богатейший завтрак. Взошло солнце. Несколько пудов мяса они нарезали полосами для завяливания.

Покончив с этой работой, они сняли палатки и пошли дальше вверх по реке.

Глава 24

ПОЙДЕШЬ НАПРАВО — СГОРИШЬ, НАЛЕВО — УГОРИШЬ

К сухому туману примешался дымок. Долина расширялась, а высота склонов понизилась к вечеру до ста метров и еще меньше — над уровнем реки.

Двигались очень медленно. Лошади шатались от жары и плохого питания. Высохшие и зачахшие травы не давали им сил.