Лоцман кембрийского моря - страница 30
— Кто этому делу помешает, предстанет богу живой! — шепнул батя, вызывая ощущение подземного раската. — Как Аникеюшко, сын Тарутина, спас от государева указа Русское жило, тому исполнится в послебудущем лете триста лет. А ныне тебе дается!
«Ого! Кто-то из моих предков даже спас Русское жило!.. А в самом деле, вдруг у меня там знатная родня?.. Становится интересно. Сбегать посмотреть?.. — насмешливо думал. — Кого Николай Иванович величает батей?.. Найти заодно берестяной кусочек истории России… А ведь батя научает Николая Ивановича вредительству, как пить дать! Посмотреть на него…»
— …По наитию великие отвез дары-дани Москве, а не буду данником… Буду мечом Исусовым! — Батя ворчал-рычал, и тут Сеня чрезвычайно заинтересовался. Попытался сунуть голову в окошечко с опасностью для ушей. Его заметили, разговор прекратился, и собеседники исчезли.
Сеня стряхнул мечты. Василий Игнатьевич хотел сделать главное: он доказал, что есть нефть. А достанут без него. Он же сам сказал. Он показал, где достать. Доставать сибирскую нефть надо сибирским ребятам.
Ребята стояли на перроне. Сеня быстро заглядывал во все углы и толпы людей. Николая Ивановича и его бати не видно было. Зырянов разговаривал с Ваней.
— Василий Игнатьевич, вам приходилось встречать вредителей? — спросил Сеня.
— Что это ты заинтересовался вредителями? Не встречал. Шпионов встретил двоих, в прошлом году. Они охраняли русскую нефть от русских.
Ваня внимательно расспросил о подробностях. Сеня молчал, потом спросил:
— Теперь вы прямо в Москву?
— Нет. Сначала в Танхое обсудят результаты разведки.
— Трест?
— Трест и профессора, ученые-геологи.
— А что они решат?
— Бурить скважину на кембрий!
— Незакрещенный ход в преисподнюю, — весело сказал Сеня.
— Почти что в преисподнюю, — Зырянов смеялся.
— Так говорить грех, — сказал Андрей.
— А зимой учиться будете? — спросил Женя.
— Да.
— Весной опять приедете на Байкал?
— На этот вопрос не отвечу. Здесь, на Байкале, я считаю, задача решена в научном плане, — сказал Василий с обычной для него самоуверенностью и убежденностью (впрочем, так авторитетно высказываются второкурсники во всем мире). — Может, представится более интересная практика.
— «Сказавши вещие слова, расстанемся», — мрачно заключил Сеня.
— Василий Игнатьевич! — воскликнул Женя. — Мы же не добыли нефти!
— Мы добыли указание, где ее найти, а это главное. Загадку байкальской нефти я разгадал: нефть содержится здесь в самых древних осадочных породах — кембрийских.
— В таком случае здесь для нас слишком пресно, — сказал Сеня. — Мы заглянем на восток, на соленое море. Даешь Великий или Тихий, на худой конец…
— Нет, — поправил Ваня кратко и точно: — Иркутск.
— Зачем? — с живостью спросил Женя.
— Мы не знаем, что такое Иркутск, но ваша бабушка, которая живет на Эргежее, родила нам двойню, — тотчас пояснил Сеня.
— Зачем это понадобилось твоей бабушке? — свирепо спросил Женя.
— Школа трактористов, — ответил Ваня.
— Я не хочу быть трактористом! — закричал Женя. — Я поеду на Полную!
— Послушай, Ваня, — сказал Василий, — у меня к тебе остался вопрос… Когда мы на Байкале вылезли благополучно в гору, ты заговорил, как все люди…
— Раз в жизни, — отметил Сеня.
— Ты заявил, что все могли пропасть из-за тебя!.. Что это значит? Объясни.
— Шаман… — сказал Ваня.
— Ну?
Ваня пожал плечами, как человек, которому нечего прибавить к сказанному ясно и исчерпывающе.
— Убить хотел Ваню! — воскликнул Женя.
— Шаман устроил снег и наводнение, чтобы смыть с лица земли Ваню? — шутливо сказал Зырянов. — Шаман этот силен!
— Очень сильный! — подтвердил Женя. — У него секрет!
— Школу одобряю, — сказал Зырянов. — Тракторист сильнее шамана. А какой все-таки секрет был у твоего шамана?
Ваня сказал несколько слов по-якутски.
— Ваня хочет, чтобы я рассказал вам секрет, — сказал Женя.
— Родовая месть, — сказал Сеня насмешливо.
— У них существует еще родовая месть?
— Мы идем войной на весь род обидчика, — сказал Женя очень гордо. — Враг испугается, как только увидит наши лица — очень страшные лица! За одного нашего мужчину четырех женщин отберем. Посчитаем наши раны — отсчитаем столько девок!
— Нам говорил профессор, что уже двести лет не существует этой дикости. Ты опять не врешь ли, Джаз?
— Вру, — легко и даже с удовольствием согласился Женя.
— Запел про своих богатырей, — сказал Сеня. — Он же тунгус. А Ваня — якут. Ты лучше выдумай про Ванина шамана.
— Ладно, выдумаю, когда заставляете, — сказал Женя. — Не поделили чистый религиозный дурман. Шаман отправлял посылки богам на этом дурмане, сколько я понимаю, молитвы там, подарки разные дорогие. Ну, молитвы полегче — улетают, а подарки шаман подбирает для бога.
— Какой дурман? Что-то ты выдумываешь с ходу, Джаз, — сказал Василий.
— Выдумываю, ты велел.
— Продолжай без разговоров!
— Василий Игнатьевич, не верьте тому, что я говорю! Дурман принадлежал раньше шаману Ванина рода. Другой шаман, чужого рода, отнял. Убил шамана Ванина рода, и уже никто не знал секрет. Но Ваня знает…
— Ты опять?! — грозно сказал Сеня.
— Русскому человеку трудно объяснить… — Женя замялся, подыскивая понятия, доступные, по его мнению, русскому человеку. — Шаман — хозяин религиозной почты.
— Что это за вещь? — заинтересовался Сеня.
