Лоцман кембрийского моря - страница 63
— Так это вы?..
— Это я, — абсолютно уверенно ответил пассажир, проходя в вагон.
Его резковатый голос не понравился мне. Да и сам…
— Вы бы хоть спросили фамилию, — упрекнула я Сережу.
— Зачем мне спрашивать фамилию у Зырянова?
Таня толкнула меня — и роковым шепотом:
— Лида! Твой суженый!.. Господин Неизвестный!
Я вздрогнула от неожиданности всего — и толчка, и встречи с Зыряновым, и действительно нелепого совпадения с разговором мамы… Странно, что оно произвело на меня впечатление, я не суеверна.
На тележке повезли к багажному вагону кипы газет. Сегодняшний номер. Дома он уже получен, в институте тоже, а на вокзале в киоске еще нет. Он поедет с нами и по всей дороге, неделю, будет продаваться в станционных киосках — после отхода нашего поезда… Потом мы сойдем с поезда, а он поедет дальше, дальше, дальше… и по таежному шоссе с юга на север, почти по меридиану, по кратчайшей оси через Якутию в Якутск — а мы будем «влачиться» на карбазах по бесконечной Лене и въедем, то есть вплывем, в Якутию с запада, по параллели — навстречу газете… и опоздаем на свидание… и я так и не узнаю, что там напечатано!.. Напечатано ли?.. А от этого может зависеть успех или провал нашей экспедиции!
Как получить один экземпляр этого номера?!.
Я готова была наброситься на тележку и произвести невооруженный грабеж одного экземпляра газеты… Но я, жалкая трусиха, только проводила глазами роковой груз и вошла в вагон. Там лоцманок Зырянов сидел за столиком, уткнувшись в целую груду книг.
Он немедленно и щедро стал предлагать свои книги всем. Таня разочарованно посмотрела:
— Да это же у него все сплошная геология! Я думала, что-нибудь приличное…
В первый же вечер Зырянов поручил Сереже Лукову составить список комсомольцев в экспедиции. Оказывается, господин Неизвестный — большая шишка в Нефтяном институте: секретарь общеинститутского бюро комсомола.
Глава 8
ЕЩЕ ИЗ ДНЕВНИКА Л. М. ЦВЕТАЕВОЙ, АСПИРАНТКИ
За обедом в ресторане я сказала Порожину:
— Александр Дмитриевич, в случае неуспеха нам припомнят неподготовленность. Никто не знает даже, на каком участке ему придется работать. А разве не следовало каждому изучить свой материал еще в Москве?
— Ну что ж, — ответил он, — пока мы пребываем в принудительной вагонной праздности, пусть Бернард Егорович прочитает вам цикл лекций.
Небель начал приходить в наш вагон регулярно в десять часов утра и бубнить:
— «Основная архитектоника всей Якутии связана с передвижением участков земной коры вдоль линий молодых сбросовых трещин, относящихся, по-видимому, к концу третичной эпохи…»
Это об удивительной стране, где некогда местные жители будто бы лили пули из платины!
Впрочем, когда я рассказала маме о платиновых пулях, она заявила: «А мне этого недостаточно, чтобы отпустить тебя туда!»
И я каждый день рассказывала ей вычитанное о Якутии…
В Якутии климат самый континентальный на всем земном шаре. Нигде в мире не собраны в одной стране более разнообразные картины природы.
На севере океанские волны свободно катятся в глубину берега на два-три километра, но это не приливы, а сгонно-нагонные течения.
Огромная территория плоской тундры расцвечена бесчисленными глазками больших и крохотных озер. Их так много, что местами между ними почти не осталось суши, а только перемычки, иногда не шире тридцати сантиметров, — пройти только человеку с очень храброй душой. Как жаль, что я не увижу этого нынче же летом своими глазами!
На востоке тянутся горные цепи с гольцами выше трех километров… Вообрази эти черные, голые черепа гор на полюсе холода, не покрытые даже снегом!
Мама прилежно слушала — как первокурсница.
В вагоне, как всегда, томилась пленницей: ни выскочить, ни травку сорвать. Я мечтала о якутской земле, где будут наконец ходить мои ноги….
Нетрудные занятия с Небелем перемежались с увлекательной беготней за жареными цыплятами, вареными яйцами и земляникой.
Небель ни одним словом не обмолвился об указаниях на нефть в районе деятельности экспедиции. У слушателей должно было сложиться впечатление, что гораздо вернее искать нефть в Баку, нежели в Якутии. А еще лучше искать на Кавказе виноград!
После второй лекции неожиданно он предложил выступить мне. Я решила подразнить уважаемого лектора и рассказала следующее:
— Путешественники утверждают, будто бы именно в якутском пространстве возникают северные сияния. Многим приходилось видеть его на близком расстоянии. В одном случае северное сияние заслонило лес перед наблюдателем…
— Лида! — испуганно вскрикнула Таня.
Она допускает любые выходки, но только не в области науки.
— Другой свидетель видел даже, — строго продолжала я, — как северное сияние занавесило отдельные деревья. Научная проверка этих свидетельств представила бы интерес, вы не думаете?
— Простите, — сказала неумная коллекторша Небеля, — вы хотите, чтобы мы это проверяли?
Этот старомодный вздор я выкопала из архивного метеорологического журнала. Небель сделал вид, что не заметил издевательства, я сама попала в глупое положение.
— Сообщение Лидии Максимовны представляет несомненный интерес, — любезно заявил он. — Вы еще что-то хотите рассказать?
Мне ничего не оставалось, как продолжать в том же духе, и я сказала:
— Мне удалось разыскать любопытнейшее указания для геолога. В Якутии существует литофагия.
— Литофаги? Пожиратели камней! — прервала маленькая Надежда.
