Шаг сквозь туман. Дилогия - страница 102
сказал он.
Ждать пришлось недолго. Из-за поворота появился состав. Впереди паровоза
была прицеплена открытая платформа с мешками, уложенными по
периметру. За мешками укрылись солдаты. Пулемёты уставились стволами в
сторону леса. Когда платформа и паровоз проехали вперёд, Семён повернул
ручку, и раздался взрыв. Вагоны и платформы, наезжая друг на друга, с
грохотом скатывались под откос. Кричали раненые, раздались выстрелы. В
целом картину представляла собой иллюстрацию к всемирной катастрофе. Я,
перепуганная и несчастная, с ужасом смотрела на весь этот ужас.
-Всё, пошли, пока нас не заметили, а то поздно будет.
Ползком скрылись за деревьями, и лишь только когда нас невозможно было
разглядеть с железнодорожного полотна, встали на ноги и последовали в
глубь леса. Шли довольно долго, но, в конце концов, вышли к партизанскому
лагерю, представлявшему из себя полуподземный городок, состоявший по
большей части из землянок.
-Иди пока к женщинам. Командир тебя после позовёт,- показал Семён на
одну из землянок, над которой вился едва заметный дымок. Я заметила, что в
стороне над костром висел большой чан, в котором растопляли снег. Мне
объяснили, что сегодня как раз банный день, вот снег и топят, чтобы воды
побольше было. Как наберут достаточно, мужики пойдут мыться, опосля и
женщины.
-Ты, это, давай иди, неча по сторонам глазеть, - велела одна из женщин. Я
вошла в землянку, и тут же глаза заслезились от дыма, который несмотря на
наличие трубы, находил в печке лазейки и с удовольствием вился под
потолком. Землянка была небольшой, всего человек на пять-шесть, но сейчас
в ней находилась всего одна женщина, лежавшая на топчане неподалёку от
печки.
- Простыла я чегой-то, - хрипло пробормотала она.
Обстановка в землянке была более, чем скромной. Вдоль стен разместились
грубо сколоченные лежаки, покрытые соломой и застеленные солдатскими
одеялами. В центре стоял самодельный стол, на нем виднелось несколько
алюминиевых кружек, на печке кипел чайник.
-Налей кипяточку,- попросила меня больная, - моя кружка вон, с красной
отметиной.
Я выполнила её просьбу и присела на ящик, служивший стулом.
-А где все остальные, - полюбопытствовала я.
-Так на работе все и заняты, - просипела женщина, протянув пустую кружку,
- кто чем. Одни воду для бани греют, другие грязное бельё кипятят, третьи
кашеварят. Одна я, вишь, бездельничаю. А ты-то как к нам попала?
Пришлось повторить всё то, что я рассказала партизанам при встрече.
-А по профессии, ты кто? – поинтересовалась больная.
-Художница, - коротко ответила я.
-Художница, значица! А чего рисуешь?
-Да всё помаленьку, а в основном портреты.
-А не врёшь?- засомневалась женщина.
-А зачем?
-Живёшь-то чем? Неуж картинками своими?
-Ими самыми на жизнь и зарабатываю.
Меня не возмутили и не озадачили её вопросы. В моё время женщина-
художница выглядела экзотической белой вороной. Очень немногие из них
добивались успеха. Вероятно и здесь такое же отношение к живописцам.
Всем кажется - что это за труд намалевать картинку да денег за неё
получить? И я так смогу. Название профессии «художник», по мнению
подобных людей, происходило от слова «худо». Значит, человек больной,
если ничем другим заниматься не может.
Наш диалог был прерван появлением пожилого мужчины.
-Эй, новенькая, пошли, командир кличет.
Я последовала за своим провожатым, который и отвёл меня в такую же
землянку, где можно было топор вешать - так там было накурено.
-Проходи, чего встала?- распорядился мужчина лет сорока – сорока пяти,
оказавшийся командиром партизанского отряда.
-Ну, давай рассказывай.
-О чём рассказывать?- растерялась я.
-Сама не понимаешь?
-Вроде ничего плохого совершить ещё не успела.
-Ты, это, дурочкой-то не прикидывайся, а давай по порядку говори, как здесь
очутилась и зачем к нам в отряд шла?
От такой постановки вопроса у меня чуть глаза на лоб не вылезли. Я ни сном,
ни духом не помышляла, чтобы в отряд попасть, а тут на тебе, - зачем к ним
шла!?
Пришлось ещё раз повторить придуманную мной версию.
-Чувствую, что врёшь! – рассердился командир, - бывал я в Ивановке, а тебя
там не встречал. Говоришь, жила там? У кого?
-Ничего я такого не говорила!- возмущённо парировала я.
-Как же не говорила? Только что сказала, что жила в Ивановке!- злорадно
напомнил мужчина, вероятно, видевший во мне немецкую шпионку.
-Ещё раз повторяю, что была в гостях в Ивановке, когда появились немцы. И
только благодаря тому, что мы их вовремя заметили, нам удалось спастись.
Потом ушли на хутор, там и остались. Днём хозяйка с кумом ушли, а я
осталась ждать своих подруг, которых потеряла во время бомбёжки
пассажирского эшелона. Утром следующего дня немцы до хутора добрались
и дом сожгли. Я в это время за дровами ходила, вот и удалось спастись.
-Как говоришь, звали хозяйку хутора? Мария что ли?- глядя мне прямо в
глаза, спросил командир.
-Да нет, не Мария. Аглая.
Мужчина облегчённо вздохнул.
-Ты уж извини меня за допрос. Сама понимать должна, что время такое
сейчас, не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь. Не раз уж к нам в отряд
фашисты своих людей засылали. Вот и приходится с каждым новичком вот
так обходиться, чтоб потом чего не вышло. А по профессии ты кто?
Мой ответ удивил всех находившихся в землянке.
