Шаг сквозь туман. Дилогия - страница 134
Как из закрытой бутылки ни капли, ни полкапли не выльется, не прольётся так бы из тела белого ни капли, ни полкапли красной крови не литься, не пролиться в раз прекратиться, остановиться, посохнуть, не распуститься».
-Проснись, дочка, твой путь не здесь, - услышала я голос, - теперь иди с богом!
Я открыла глаза и обнаружила, что нахожусь в своём номере в гостинице. Свечи в канделябре оплыли, в комнате пахло воском. Я распахнула окно, и на минуту мне привиделся старинный парк, жёлтый дворец, женщина в белом, ребёнок на кровати, старушка в лесу. Слава богу, значит, это был сон, всего лишь сон. Зевнув, вновь улеглась под остывшее одеяло, но тут же мужской голос разбудил меня вновь:
-Светлана, уже светает, пора вставать.
Меня потрясли за плечо.
-Только что привезли новую партию раненых, есть тяжёлые. Тимофеевна уже трое суток на ногах, уснула прямо в операционной. Знаю, что спала ты часа три, но без тебя никак.
Мужчина вышел. Я осмотрелась и поняла, что нахожусь в купе вагона. На соседней полке спала женщина средних лет, свернувшись клубочком. На столе, покачиваясь в такт поезду, стояли три алюминиевых кружки. Взяв одну из них, выпила воды, увидела на вешалке платье и белый халат, оделась, выглянула в коридор.
-Иди в операционную, - мне указали на дверь. Я прошла в следующий вагон, где стоял удушливый запах крови, пота, карболки и, пожалуй, надежды.
-Светлана, сюда, - из-за простыни, загораживающей один из отсеков вагона, показалась мужская рука в резиновой перчатке, заляпанной кровью, - идите скорее.
Я заглянула в купе и увидела на столе обнажённого по пояс солдата. Правая сторона груди была залита кровью.
-Ранение в грудь, пуля застряла где-то в лёгком, - прокомментировал увиденное мной мужчина.
-Помогите, пулю необходимо как можно быстрее извлечь, иначе, будет лёгочное кровотечение.
Мне протянули резиновые перчатки. Не знаю, откуда у меня появились навыки хирургической сестры, но со своими обязанностями я справилась на удивление хорошо. Меня удивило, что перед операцией парню дали выпить полкружки спирта.
Хирург пояснил, что наркоза нет, а так легче перенести боль.
Операция длилась около часа.
-Будет жить, - спасибо, Светлана. Теперь посмотрим остальных.
Мы вышли в общее помещение, стали осматривать и перевязывать вновь поступивших. Внезапно один из солдат привлёк моё внимание. Где же я могла видеть его раньше? И тут меня озарило. Это же Слава из той моей далёкой жизни, где остались Серафима, Катя и Ольга.
-Слава, - прошептала я, Слава, это вы?
Солдат открыл глаза и внимательно, посмотрев на меня, едва слышно произнёс:
-Это вы, Светлана? Не может быть. Я вас искал, а тут, вдруг, вы!
Я поправила ему одеяло и, обещав вскоре вернуться, ушла к другим раненым. Где-то вдали послышались глухие разрывы. В окнах заиграли багровые отблески. Вагон тряхнуло, и я, ударившись, об одну из полок, на секунду потеряла сознание.
-Мисс, что случилось, - послышался тревожный голос Бетси, я услышала какой-то шум в комнате. Вхожу, а вы лежите на полу и лоб у вас разбит. Что случилось?
Я поднялась, прошла в ванную, вытерла кровь. На лбу была небольшая ранка, практически незаметная.
-Иди, отдыхай, - отпустила я служанку, - со мной всё в порядке. Запнулась, вот и упала. Ничего серьёзного. Оставь меня.
Обиженно фыркнув, Бетси вышла.
За окном занималась заря. Первые лучи солнца робко пробивались сквозь свинцовые тучи. Сон прошёл, и я решила заняться своей внешностью: умылась, расчесалась, примерила пару платьев, и выбрала серое с голубой вышивкой.
День пролетел незаметно. С Вандой пробежались по магазинам и присмотрели платья для завтрашнего выступления. Про свой странный сон я благоразумно промолчала. Во второй половине дня мы ещё раз отрепетировали наше грядущее выступление.
И вот наступил долгожданный момент, когда должна была решиться наша судьба. Предупредив Бетси, что меня не будет целый день, я отправилась к Ванде: вместе было не так тревожно. Мы выпили по бокалу шампанского, и настроение несколько улучшилось. Вскоре нам предложили спуститься вниз, и мы заняли места в «Пежо Лимузине» тёмно-бордового цвета. Самое интересное, что нас с Вандой разместили в закрытой части авто, а шофёр и Вальдемар расположились снаружи. Мы тронулись в сопровождении вооружённой охраны как особо ценные персоны. Через полтора часа прибыли на место. Нас проводили в комнату, где мы смогли привести себя в порядок и насладиться ароматным кофе со свежеиспечёнными булочками. И то, и другое оказалось превосходным. Слегка перекусив, переоделись, и стали ждать начала выступления. Распахнулась дверь, к нам заглянул дворецкий и предложил следовать за ним. Пройдя через анфиладу роскошно обставленных комнат, мы оказались в зале, где собралось высшее общество Санкт Петербурга. В углу расположился рояль, за которым застыл мраморной статуей уже знакомый аккомпаниатор. Мы заняли свои места, но пока не могли начать: ожидалось прибытие императорской четы. Минут через пять ожидания по залу пронёсся тихий шелест голосов:
-Идут, идут!
Распахнулись двери, в зале появился мужчина с аккуратной эспаньолкой, за ним чуть в отдалении следовала женщина в белом платье с бриллиантовой диадемой в волосах. Боже, это же её я видела во сне. Императорская чета заняла свои места, перед нами появился Вальдемар и объявил о начале выступления. Никакой реакции. В зале – тишина. Ванда кивнула аккомпаниатору, тот взял первый аккорд и мы запели. Звуки музыки разнеслись по залу, заставив присутствовавших там людей прислушаться к словам песни. На лицах появилось заинтересованное выражение. Дамы перестали беспрерывно обмахиваться веерами, а мужчины обмениваться последними новостями. Песня закончилась и вновь ничего, никакой реакции. И тут послышались робкие хлопки, вскоре переросшие в бурные овации. Мы начали вторую песню, успех полнейший. Я заметила, как во время исполнения третьего романса к императрице подошёл человек в ливрее и, наклонившись, что-то прошептал на ухо. Женщина встала и покинула зал. Раздался тревожный шепот:
