Оксфордский тест способностей личности - страница 41
- А это еще что за дрочилка?
- Это не дрочилка. Это виндтолкер мой, нигга. Индейский народный тотем.
Моджо встал посреди хаты и быстро крутанул воронку над головой, на манер лассо.
Виндтолкер издал неожиданно громкий радостный возглас. И был это звук той самой музыки, которая звучит во мне иногда, звучит поднимая на ноги, и толкая идти вперед. Как шепчет один корейский ангел:
Но странный стук зовёт в дорогу,
Может, сердца, а может, стук в дверь.
И когда я обернусь на пороге,
Я скажу одно лишь слово "Верь"
- Тише, Моджо. Тише! СиО услышит -- прибежит мозги конопатить.
- СиО не услышит. Щитомордники только в коротковолновом диапазоне работают. Ему долго апгрейдиться надо, чтобы услышать музыку, которую мы слышим всегда. Ты ведь чуешь музыку?
- Почти всегда
- Ну вот! Почти все наши ее чуют. Только некоторые отгоняют прочь, а надо наоборот - ловить ритм и грувать пока прёт. Выбор за тобой -- слышать ее, танцевать с ней или глушить звук чем не попадя. Это и есть ответ на главный вопрос бытия. Так чо плакать-то спрашивается, нигга?
- Отправят меня к черту на кулички, Моджо. В ливийскую арапскую джамахирию. Оттуда, если не повесят, побегу наверно умирать на Домбас, как бегал на фронт еще Хемингуэй. Или круче -- в Сирию ломанусь, как ассириец Сирин. Операция Shit Ефрата.
- Я понятия не имею про чо ты сейчас говоришь. Никуда не ездил дальше Акрона. Дык радоваться же надо, что отправят. Будет о чем потом на киче книжку написать. Хотя и тут, на каторгах ты вроде как турист. Я ж вижу -- турист, проездной пассажир. Выпустят тебя скоро, нигга. Будешь потом мемуарить и хвастаться -- сидел понимаешь нигга в тюрьме графства Оранж.
Виндтолкер Моджо говорил с ветром до самого утра. Мы крутили его по переменке. СиО Макклауд и правда не мешал.
После отбоя он разделся до пояс -- обнажив прокаченный торс -- видимо готовился к рутинному изнасилованию инмейтов. Вытянув из под станины тонкий дорогой самурский меч, СиО рассек им воздух одновременно в пятистах направлениях -- точно как это делал камкор Фрунзе(Бишкек).Потом потихоньку включил телик и почал дивоваться на то, что в эстадос называется супербол. Большинство обитателей пода прилипли к оконцам и тоже следили за тем как куча крепких жигитов дерется из-за одной дыни.
Музыка уже не просто звучала, она гремела набатом как на последнем рок концерте в Тушино. Говорят именно из-за концерта Монстры рока в Тушкине и развалился великий СССР. Бобу Дилану за это дали премию задним числом.
Слышать музыку и наблюдать как вокруг рушиться мир и наступает конец света, а ты возносишься вместе со звуком в бессмертие. Это первое правило клуба служебных ангелов.
Главное чтобы музыка теперь играть не переставала. Главное чтоб я мог ее слышать.
А вот глушить ее суперболом я больше никогда в жизни не стану.
Когда Вы встречаете открытое сопротивление, пытаетесь ли Вы все-таки сделать что-то по-своему?(Оксфордский тест способностей личности)
Писать я начал месяцев в шесть. Когда мне исполнилось десять лет от роду я писал уже просто изумительно. Редактор ливийского таблоида Пионэр Востока преследовал меня по пятам обещая баснословные гонорары. Потом отец записал меня в городскую библиотеку имени Сенешаля Навои. У библиотеки была странная особенность - стоило только отвернутся из книг выползали голубые сенешали и пускались в пляску ведьм. В библиотеке я попал в дурную компанию -- там вечно окалачивал хуем груши Генри Миллер, Набоков задирал юбочки грудничков, а Гей де Мопассан крутил бурёнкам хвосты.
Познакомившись со шпаной я отчетливо понял, что пишу оказывается впукло и шаблонно, несмотря на восторженные комментарии явно зааганжированных читателей пионэр-востока.
Вредную привычку к маниграфии я бросил на долгие годы. Последней каплей заставившей надолго покончить с галлюциногенной пылью библиотек были плаксивые откровения Генри Миллера -- он шоркался по Парижу не зная чего бы пожрать и кому- бы присунуть. "Хм" - подумалось мне: "И чего на работы не устроился, здоровый же лоп! Тунеяиц хуеф!"
Я тогда еще не знал как трепетно ангелы относятся к своему времени -- единственному чего нельзя купить не за какие деньги. Поэтому ангелы никогда не меняют свое время на почасовой тариф.
От страха оказаться в миллеровой шкуре я спешно устроился в городскую службу озеленения финансовой политики. Там меня угостили жаренным драпом. В силу недоразвитости науки и судебной системы, драп в Ливии был вне закона и содержал неясную цифирь ТГК. Но писать и летать с ангелами библиотек он надолго меня отучил.
Теперь же очутившись в Сиэтле, после того как мне чудом удалось восстановить ангельскую карму, мы с Дисмосом Андимагом оказались узниками башни Лалы. И как я не твердил, что на ближайшие две недели все проплачено и можно расслабится и жить -- Андимаг временами нервовался до слёз. Это был его первый трип без мамы психолога и он боялся умереть с голоду в тёмном лесу Сильверфорест.
Провинциальный комплекс уроженца Ирпеня заставлял верить, что жизнь может наладится только при вступлении в собственность германским механизмом Порша Панамера выполненом под эпл айфон. Я не мог этого допустить. К сожалению грибов у меня с собой не было и при вербовке пришлось обходиться подручными средствами. Я ставили ему музыку Пелевина, того еще раннего, акустического Пелевина который сердечно пел на грибной волне. Нам с Пе довольно быстро удалось убедить Антимага, что работать даже за целых двенадцать поинтов в час -- это непростительная глупость. Дисмас итак был уже на ангельском пути, проводя в Доте большую часть времени и нейтрализуя таким образом гравитацию.
