Дендрофобия - страница 233
Вообще из-за высокого и глухого забора не видно, что находится у него рядом с домом, но огорода уж точно нет. Его жена и дочь обожают заниматься цветоводством, поэтому Феликс Георгиевич выстроил им шикарную оранжерею с отоплением и освещением. Мэр заезжал как-то к Феликсу заказать решётки для окон первого этажа – уж больно виртуозно он их делает, – так видел краем глаза, что вокруг дома Авторитета растёт роскошный сад с великолепными цветниками, и он сам копошится там под руководством жены. Странно иногда наблюдать у такого человека, как Авторитет, подобные проявления сентиментальности. Хотя, где-то мэр читал, что все злодеи, как правило, чувствительны настолько, что их может растрогать даже какой-нибудь детский стишок и вылезший из-под снега первый цветочек.
Арнольд Тимофеевич, пока сидел у Феликса, услышал краем уха, как за забором жена Авторитета сказала:
– Котёнок, вскопай мне эту грядку. Я тюльпаны пересажу.
– Хорошо, царица моя, – покорно буркнул «котёнок».
Мэр так и навострил уши: надо же! Послушный мальчик. Арнольд Тимофеевич не поверил бы, если б сам не услышал. Со своими-то жёнами он как только ни разговаривал, чаще всего ругался, но чтобы так…
Сначала женщины перечисляют твои достоинства, а в конце отношений больше давят на недостатки, выкрикивают их, точно хищные птицы, хотя ещё вчера ворковали подобно голубям. Сначала называют тебя щедрым, а потом вдруг выясняется, что ты – обормот и мот. Бывшая жена мэра сначала называла его какими-то сюсюкающими эпитетами, вроде «папик», «пусик» и «нольдик», а потом неженским басом заявляла, что он «чмо полнейшее». Его должность мэра обозначила как «умывальников начальник и мочалок командир». Даже прилюдно не стеснялась с ним так отношения выяснять! Арнольд Тимофеевич в долгу не оставался и именовал благоверную словами вовсе непечатными. Такие «высокие отношения». А этот головорез, даже когда думает, что его никто не видит и не слышит, свою жену царицей называет! Другой-то местный хам, если жена попросит чего вскопать, таким трёхэтажным матом на неё рявкнет, что и цветы завянут. А этот волчара и грядку вскопал, и сам луковицы посадил, чтобы его «царица» руки не пачкала. Арнольд Тимофеевич аж к забору припал, чтобы в щель подсмотреть – он между участками Авторитета и его шурина почти прозрачный. Чтобы удостовериться, что это в самом деле Авторитет, а не галлюцинация.
Сам-то мэр выписывал дизайнеров для разбивки сада и клумбы у дома из какой-то фирмы аж в Москве. Обошлось это, правда, в копеечку, но, как говорится, положение обязывает, да и городской бюджет на что. А этот, вишь, близко никого к своему дому не подпустит. Может, денег ему жалко или боится каких лазутчиков? Имеется у него в этом плане такой неслабый бзик. Или есть около его дома что-то такое, чего никто из посторонних не должен видеть. Хотя, скорее всего, просто не любит он чужих на своей территории. Арнольд Тимофеевич наоборот специально ажурные ворота и ограду вокруг своего участка сделал, чтобы народ видел, какая у него там красотища, а этот отгородился ото всех высоким забором. Как ещё не додумался ров с водой вокруг выкопать!
Ещё за домом у Авторитета есть такой аккуратненький сарайчик, в котором, как говорят, находится небольшая электростанция. Это ему ещё старший шурин, учёная голова, сконструировал. На чём она работает – неизвестно, но мэр не удивился бы, если б узнал, что на ядерном топливе. Поэтому наш Авторитет всегда при электричестве. Когда по вечерам отключают свет во всём городе, когда зелёное море леса становится зловеще чёрным и неподвижным, то при взгляде в конец Лесной улицы кажется, что из погруженной во мрак окраины горят два больших волчьих глаза.
А на Местной Рублёвке свет раньше никогда не отключали – мэр запретил. Негоже, чтобы лучшие люди города без света сидели. Но энергетический комплекс стал существовать сам по себе, так что в какой-то момент справедливо задумался: «Зачем подчиняться власти, если электроэнергия у тебя, а не у неё?». Обнаглел, короче говоря. Поэтому теперь и Арнольд Тимофеевич иногда бродит по своему дому с фонариком или свечкой.
Лесная улица значительно длиннее Железнодорожников – дворов по сотне с каждой стороны будет. Живут на ней в основном старики, и они соседству с Авторитетом очень рады. Во-первых, на улице практически прекратилось какое-либо хулиганство, что в наше криминогенное время стало большой редкостью и не может не радовать особенно тех, кто более всего беззащитен. Во-вторых, когда Авторитет проводил себе газопровод, то пришлось его тянуть на всю длину улицы, так что все её жители смогли подключиться к нему, поэтому Авторитета за это старики просто боготворят. И, в-третьих, к старикам стали чаще приезжать молодые родственники, дети и внуки. Потому что всё же приятней жить с газом и отоплением, знать, что можно спокойно пройтись по улице даже вечером и отпустить туда своих детей, чем просыпаться в промёрзшей насквозь за ночь лачуге и бояться высунуть нос на улицу с наступлением сумерек.
А на улице Железнодорожников, соединяющейся с Лесной под прямым углом, хоть дворов и поменьше, но зато каких дворов! Есть участки по гектару, а есть и побольше, так что улица сия вскоре распласталась во все стороны и даже заняла часть огромного неприкосновенного поля, некогда принадлежавшего местному совхозу. Некоторые из новых обитателей этого респектабельного района города объединяли по несколько участков, некогда принадлежавших железнодорожникам. Железнодорожников-то тут почти не осталось, как таковых. Доживали свой век те, чьи дети и внуки уже давно разбежались кто куда от безработицы. В основном это были бабульки – народ беззащитный и доверчивый. Этой-то беззащитностью и доверчивостью некоторые у нас всегда и пользуются с большим успехом. Начальник бензозаправки обманом переселил несколько таких бабулек в какой-то барак у самого железнодорожного полотна, по которому днём и ночью постоянно туда-сюда перегоняют товарные составы. Бараки эти были построены ещё при Сталине, сразу после войны, и, возможно, тогда на фоне послевоенной разрухи были пределом мечтаний многих. Но спустя полвека обветшали до невозможности и находились в аварийном состоянии, хотя, кому это интересно. Бензиновый же король домишки бабулек на их участочках по шесть соток снёс, объединил землю и поставил трёхэтажный особняк с имитацией под «аглицкую старину». Уж бабки его и проклинали, и грозили судом, но это было бесполезно. У него во всех структурах «всё схвачено и за всё заплачено» кому надо и на десять лет вперёд. Поэтому из-за старушечьих проклятий и угроз он нисколько не переживал, а только посмеивался:
