Моменты счастья - страница 101

757

9 февраля 2012 года. Муж держит меня за руку. Мы сидим на концерте польского джаза, в концертном зале на «Арбатской». Мне не верится, что это – настоящее. Я тихо глотаю слезы счастья и боюсь дышать. Кажется, все плохое позади, все прощено, впереди – длинная жизнь вместе, полная гармонии и счастья… Муж снова ушел спустя два года, но эти минуты стоили всех разочарований и боли.

758

2010 год. Джаз в Коктебеле. Ночь. На сцене – труба. Теплый ветер. Отхожу от своей компании, пройтись вдоль берега. Иду по гальке и смотрю на людей. И они все в цветных софитах и все… все стоят и улыбаются, и все красивы, и все едины в хороших мыслях своих.

759

Лето 1980 года. Мне, мальчишке, тринадцать лет. Я гощу у моей любимой тетки в деревне. У нее в хозяйстве корова и десять барашков. И я везу для них сено на стареньком велосипеде. Жарко, жажда мучает. Вот речка. Я припал к воде и пью прямо из этой речки. Вот оно, счастье, от осознания того, что я утолил жажду и еще что я помогаю моей тете.

760

Жаркая темная ночь, шумит Индийский океан. Мы в старом грохочущем тук-туке под проливным дождем едем в городок с манящим названием Мирисса. И вдруг он говорит: «А давай поженимся». – «Да!» Счастье.

761

Начало 90-х, мне шестнадцать лет. Я сбегаю из дома, пробую пороки на вкус. Но имею романтическую страсть – красавицу Машку – сирену, от голоса которой все во мне трепещет. Машка же снисходительно дружит со мной, но не воспринимает как мужчину, в свою очередь грезит об автогонщиках. И вот я, отчаянно маскирующий свой трепет бравадой и самоуверенностью, заявляю:

– Да что автогонщики? Я их знаю как облупленных. Нет для меня секретов в их мотивах и поступках. Могу хоть пьесу о них написать. В стихах.

– Пьесу? – насмешливо переспрашивает Машка. – Ты уже писал пьесы? Много написал?

– Да я… Да мне… Хочешь, за ночь напишу на спор? Настоящую пьесу, в три акта, с двумя антрактами, – выпаливаю я, не написавший к тому моменту ничего, кроме положенных школьных сочинений и пары десятков подростковых стишков.

– Договорились. На спор.

– А что мне будет, если выиграю?

– Покажешь завтра утром пьесу про автогонщиков – я тебя поцелую. По-настоящему.

Поцелуй. Вот это была ценность в начале 90-х. Как-то, не сговариваясь, все понимали, что поцелуй – ключ. И если ты получил его, ты сможешь войти и дальше получить все что захочешь. Так что ставки были – выше некуда.

Наступила ночь. Я приготовил две тетрадки в клеточку по тридцать две страницы в каждой и две авторучки на всякий случай. Я заготовил кофе и бинты. Не знаю, зачем бинты. Да и кофе был не очень нужен – адреналин клокотал внутри, как вулканическая лава. Меня лихорадило. Мысли в голове истерично распихивали друг друга, и ни на одной я не мог сосредоточиться. Первую строчку я вымучивал полтора часа. Авторучка выпиливала зигзаги каракулей по ужасно чистому листу. Потом еще час не мог придумать рифму на слово «бампер». Капли пота обращали вымученное в кляксы. Ну что я мог знать об автогонщиках? Что я вообще мог знать о мотивах и поступках взрослых людей? А о драматургии? О поэзии? Ни-че-го. И вдруг – чудо. Необъяснимое и непостижимое. Будто незримый гонщик стал водить моей рукой. Стихи полились сами, я почти не задумывался. В них были смысл, и опыт, и драматизм. Характеры героев вылепились помимо моей воли, герои ожили, я сам стал им сопереживать. У меня подскочила температура, я весь горел, рука строчила так, что немела каждые несколько минут, и я отдыхал, делая школьное упражнение «мы писали, мы писали, наши пальчики устали…». Я не понимал ничего из того, что приходило мне в голову, но на бумаге – все складывалось. Там была цельная картина, там был мир. Живой и пульсирующий.

В десять часов утра я стоял перед Машкиной дверью с двумя тетрадками, все листы в которых были исписаны моим почерком, но вряд ли – мной. Я получил свой поцелуй. И затем получал еще не раз.

Так впервые в моей жизни встретились две стихии, которые с того времени стали управлять ею – творчество и женщины. Встретились и высекли искры. То были искры счастья.

762

Июль 1983 года, мне почти двенадцать. Горный поход. С раннего утра мы на маршруте. Часам к двум подходим к горному озеру. Очень жарко, и вода кажется обжигающе ледяной. Над озером висит железный мост, многие забираются на него и, дойдя до середины, прыгают. Визги, хохот… Ребята смотрят на меня: «Ну что ты, давай! Катюха, ты же самая смелая!» У меня акрофобия, но я еще не знаю об этом, мне просто так страшно. Но я лезу, стиснув зубы, встаю за ржавым поручнем, смотрю туда, где невероятного цвета вода. Стою очень долго, все уже собираются уходить, что-то кричат, я ничего не слышу… А потом шагаю вниз… Полет… Ожог… До дна не достать – глубоко… Отталкиваюсь, кажется, от толщи воды… И снова яркое солнце над головой… Я смогла!

763

11 февраля 2013 гора. Как всегда мы проводим выходные с друзьями в заповеднике, я захожу в дом и вижу, как они дурачатся под песню Zaz. Присоединяюсь к ним, и мы продолжаем «хулиганить» вместе! В этот момент меня переполняет счастье от осознания, что я нашла таких же сумасшедших людей, как я!

764

Я сижу на арене на Красной площади. Сейчас первый выходной сентября, Москва празднует свой день рождения. Я недовольна холодной погодой и предстоящим концертом «русской эстрады». Первая песня – гимн Москвы. Непонятно, почему у меня появляются мурашки и слезы, и я понимаю, что это – мой город. И тем, что он – мой, я обязана своей маме, которая умерла год назад. Которая растила меня одна. Которая почти десять лет не покупала себе зимнее новое пальто, чтобы приобрести все, что нужно было мне. Которая подарила мне мою возможность жить. Я счастлива, я чувствую бесконечную благодарность, которую никогда не смогу вернуть.