А теперь держи меня - страница 77
— Поедем ко мне, — уверенно говорю я, настойчиво голосуя приближающейся маршрутке. — Заберём кое-что, а после двинем за Максом. Заставим его признаться во всём, узнаем, где он держит Егора.
— А вдруг там ловушка?
— Тем лучше, — маршрутка останавливается. — Не придётся искать их.
Мы забираемся внутрь — я оплачиваю проезд за двоих и толкаю девушку в плечо, чтобы та села на свободное место.
А что, собственно, я вообще собираюсь делать? Я ведь всего лишь девчонка, которая даже не знает, кому можно верить, а кому нельзя. Да, я многое пережила в этой жизни, бегала от Арчи, искала анонимов, в меня стреляли, били, пытались изнасиловать, и каждый раз я вылезала сухой из воды. И теперь я здесь, еду к себе домой, чтобы в дальнейшем отыскать Максима и… Что?
— У тебя есть человек, которому ты на сто процентов доверяешь? — тихо спрашиваю я Кристину, но та качает головой.
— Рома.
Но его убили.
У меня тоже никого нет. На ум приходят только Макс и Кирилл, но первый явно связан с Арчи, а второй слишком уж хороший вариант, чтобы доверять ему.
Максим — единственный, кто знал, что Матвей у Ромы. Скорее всего, вместо того, чтобы поехать в больницу и просматривать камеры, как я его попросила, он отправился прямиком к ним. И меня даже не волнует вопрос, откуда парень узнал адрес. Если они нашли нас с Егор, то и остальных тоже.
Кирилл. Он оплатил операцию Шторма, помог мне с работой… Зачем? Может быть, всё это было задумано с самого начала? А ещё я не удивлюсь, если Макс и Кирилл заодно. Один отправил Егора в госпиталь, второй дал денег на операцию.
«Зачем? Какой в этом смысл?», — отчаянно кричит всё внутри меня.
«А какой был смысл слать нам карточки и шантажировать секретами», — тут же разрывает второй голос.
Да нет никакого смысла. Нет и никогда не было. Просто у кого-то больное воображение, сломанная психика и садистские замашки.
Какой мотив у маньяков, убивающих людей?
В чём смысл насиловать маленьких детей?
Зачем живодёры сдирают шкуры с животных?
Почему человек расстреливает невинных людей, лишь для того, чтобы не оставлять свидетелей?
А его нет. Они все просто больные ублюдки, и Арчи в их числе. Придумал себе игру, развлечение, и наслаждается этим. Самоутверждается, чувствует своё превосходство.
— Пошли, — толкаю Крис в плечо и поднимаюсь на ноги.
Прошу, чтобы притормозили на остановке. Мы выходим и направляемся в сторону моей квартиры. Дом находится недалеко, но, прежде чем подобраться ближе к подъезду, мы с Крис стоим за углом и оцениваем обстановку. Ничего подозрительного. Дети на площадке, какие-то прохожие, парочка соседей.
— Макс же не в курсе, что мы догадались о нём, — спокойно тяну я, подбадривая саму себя. — Значит, не додумается ждать нас дома. Да и какой дурак вернётся к себе, зная, что там может быть ловушка, верно?
Кристина не отвечает.
— Я могу подождать здесь на случай, если…
— Нет, нужно держаться вместе, — отрезаю я. — Рядом со мной тебе безопаснее. Они меня не тронут. По крайней мере, пока я не пройду весь этот квест. Ладно, пошли.
Дорога свободна. Мы с лёгкостью добираемся до подъезда, открываем домофон, заходим в здание. Вместо лифта двигаемся к лестничной площадке — нам понадобятся пути к отступлению, если что-то пойдёт не так.
Наконец добираемся до нужного этажа и переводим дыхание. На площадке пусто — осторожно подхожу к своей квартире и невольно поднимаю взгляд на камеру наблюдения, которая висит в углу прямо над дверью. Прислушиваюсь, аккуратно дёргаю за ручку. Заперто.
— Кажется, никого.
Достаю из сумочки ключи и бесшумно отпираю замок, открываю преграду и проникаю внутрь. Я не была здесь около месяца, хотя продолжала платить владелице за аренду. По просьбе Егора жила у Макса, на случай, если меня смогут выследить. Какая же я дура! Смысл врываться к нам в квартиру, если я всё это время была практически в руках врага.
Тишина плотной массой окутывает пространство, пыль оседает на поверхность предметов, образуя тонкий слой, на котором с лёгкостью можно написать какое-нибудь послания. Я осматриваюсь, слышу, как Крис прикрывает за собой дверь. Не разуваясь, прохожу на кухню. Пусто. В комнате, в ванной и в туалете тоже никого. Никаких признаков, что здесь кто-то был.
— Давай, уйдём отсюда, — кривится Крис. — У меня плохое предчувствие.
— Конечно.
Не обращая внимания на встревоженную девушку, я захожу в комнату и осматриваюсь. Постель идеально заправлена, на комоде несколько фотографий в рамках, картина с водопадом на стене. Зеркало. Я замираю, когда встречаюсь взглядом со своим отражением. Оно кажется таким безжизненным, уставшим и в то же время безумным. Я не узнаю себя. От той девчонки, которая по уши влюбилась в боксёра из параллельного класса, не осталось и следа.
С трудом оторвав от зеркала взгляд, я подхожу к комоду и отодвигаю ящик. На самом дне среди вещей нахожу шкатулку. Достаю её, ставлю на комод, уверенно открываю.
— Твою ж мать… — тянет Кристина, подходя ближе. — Откуда это у тебя?
— Осталось после побега.
Пальцы прикасаются к металлу и достают из шкатулки пистолет. Всё внутри меня замирает в нетерпении, напрягается, превращаясь в нечто колючее и ядовитое. Помедлив, я проверяю магазин на наличие патронов. Три. Плюс четыре полных магазина. Патронник пуст.
— Таран же конфисковал всё оружие, — неуверенно бормочет Кристина.
Я поджимаю губы, забираю магазины и прячу в сумочку, следом туда отправляется пистолет.
— Думаешь, я настолько тупая, чтобы поддакивать Андрею? — захлопываю шкатулку. — Сказала, что потеряла его, сама припрятала. На чёрный день. И он, судя по всему, уже наступил.
