А теперь держи меня - страница 83

Их голоса слышны даже снаружи — окно кухни распахнуто и находятся справа от балкона. Сжимаю пальцами перила, сплёвываю недокуренную сигарету — та летит вниз, разбиваясь об асфальт, — и закрываю уши руками, чтобы избавиться от звуков этого гнилого мира.

А они всё кричат и кричат. Спорят. Пытаются что-то доказать, словно маленькие дети. Нет. Будто родители, ссорящиеся друг с другом, пока их ребёнок спит. И слушать их невыносимо. Так и хочется ворваться на кухню и закричать, заставить их успокоиться, прекратить.

Чья-то рука ложится мне на спину, и я вздрагиваю. Медленно оборачиваюсь — Егор. Никто больше не кричит, но их голоса всё ещё пульсируют эхом по моему сознанию. Хочется схватить их, вырвать, раздавить, но они, как извивающийся червяк, проскальзывают сквозь пальцы и сбегают от меня.

— Как ты? — спрашивает Шторм, убирая руку.

Как я? Меня пытались задушить, сигареты закончились, нервы на пределе. Видимо, состояние у меня так себе.

— Нормально.

— Так и не рассказали, — парень сплёвывает с балкона, и его слюни стремительно летят вниз. — Темнят чё-то. Не нравится мне это.

Ничего не отвечаю. Мне вообще всё равно, чем они там занимались ночью и как именно вытаскивали Машу из лап шестёрок Арчи. Ничего не хочу знать.

— Надо будет, расскажут, — пожимаю плечом.

— Ага, когда уже поздно станет. Толку-то с этого, — бурчит он. — Ещё и Иркутский… Чёрт.

— По крайней мере, это последний морфин, — замечаю я.

— В этом-то и проблема, — Егор скалится. — Не хочу снова за ним бегать пол лесу.

Ничего не отвечаю. Чувствую, Матвей нам ещё не мало хлопот прибавит, прежде чем мы доберёмся до Москвы. А что дальше? Сдадим его в диспансер? Если, конечно, парень не откинется раньше от передоза. Или если нас не достанет Арчи…

Скорее бы уже это всё закончилось.

52

Clash — Should I Stay Or Should I Go

— Что это за дерьмо? — выпаливает Крис, тыча пальцев в экран ноутбука. — Это он выкрал Егора из больницы? Бред какой-то… Зачем ему это? Он же… Он…

Она осекается, запускает пальцы в волосы и замолкает. Отвернувшись, Кристина упирается руками в стол, склоняя голову так низко, чтобы никто не увидел её лицо. Её плечи вздрагивают, пряди дрожат, дыхание сбившееся, и на мгновение мне даже кажется, что девушка плачет, но, когда она оборачивается, на её лице нет ни единого признака слёз.

— Что это, блять, за дерьмо?! — ещё громче вскрикивает она.

Её взгляд впивается в меня, затем в притихшего всё ещё связанного Макса, словно тот знает все ответы на наши вопросы. Я сглатываю, отматываю видео назад и в очередной раз просматриваю, чтобы убедиться в подлинности записи или же того, кто запечатлён на ней.

Парень с букетом маков в руках заходит в палату, через несколько минут вывозит Штормова на медицинской кровати. Смотрит прямо в камеру, словно хочет, чтобы мы узнали его, а потом и нашли.

Вот только в этом нет никакого смысла!

Чуть прикрыв ноутбук, я поднимаюсь на ноги, начиная расхаживать по комнате и лихорадочно соображать, как похищение Егора может быть связано со смертью Ромы, исчезновением Матвея, Максом и… тем, кого я только что видела на записи. Это же бессмыслица какая-то!

Итак, что мы имеем?

Мы с Максом пришли в больницу, чтобы навестить Егора. Того должны были с утра перевести в обычную палату, и он, по словам врача, должен был быть в сознании. Операция прошла успешно, его состояние улучшалось, вот только всё перевернулось с ног на голову, когда мы узнали, что Шторма похитили.

Записка. Мак.

Дальше мы поехали к Крис, чтобы найти Матвея. Макса я отослала обратно, попросив просмотреть записи, а сама вместе с Кристиной поехала за Иркутским. Вместо него мы нашли тело Ромы, которого застрелили в течение часа, как раз после того, как я распрощалась с Максом. Все улики указывают на боксёра. Всё говорит о том, что это именно он прикончил парня, а, следовательно, и в похищении тоже замешан.

Но…

Человек на записи ломает всю мою логическую цепочку и превращает её в пыль. Мы что-то упускаем, что-то важное, что успели забыть. Что-то…

— Я понятия не имею, что за чертовщина здесь происходит, — заявляю я, переставая мельтешить перед ребятами.

Смотрю на Крис, но та стоит с закрытыми глазами, прислонившись к столу. Брови сдвинуты, губы плотно сжаты.

— Может быть, уже развяжите меня? — подаёт голос Макс, и я только сейчас вспоминаю о его присутствии.

Бегло осматриваю его разбитую губу и ссадину на скуле. Он связан, и у меня нет никакого желания освобождать его. Пока у нас нет доказательств, что Максим не причастен к делам Арчи, рисковать нельзя.

— Ладно, давай размышлять логически, — предлагаю я, пытаясь привлечь внимание Крис. Та неохотно приоткрывает веки, устремляя на меня взгляд. — Если Рома выкрал Штормова из больницы, тогда почему его убили? И у кого тогда вообще Егор?

Кристина косится в сторону Макса, и я понимаю её без слов. Парень — пока что единственная зацепка, которая у нас есть. Вот только верная ли? Он смотрит то на меня, то на мою спутницу, и в его взгляде я не вижу ничего, кроме разочарования и непонимания.

— Я понятия не имею, кто такой Рома, — в очередной раз говорит боксёр, выделяя каждое слово. — Я был в больнице, как только нашёл запись, позвонил тебе. Мне вообще её не хотели показывать без полиции, пришлось врача подкупать!

— Как ты достал видео? — вдруг спрашивает Крис. — Вряд ли тебе его просто так отдали…

— Выкрал, конечно же! — злится Макс. — Чёрт… — он откидывается на спинку стула и шумно вздыхает. — Бред какой-то… Не убивал я никого! Я был в госпитале. Врачи могут подтвердить. Или камеры просмотрите, чёрт подери!