А теперь держи меня - страница 86
Зал всё так же пуст и одинок, двери тренерской распахнуты, и я решительно направляюсь прямо туда.
— Это я! — громко предупреждаю, чтобы Крис случайно не выстрелила. — Я поговорила с Кириллом и он поможет…
Переступаю порог комнаты, тут же замирая. Сердце пропускает удар, и в этот миг, когда оно перестаёт битья, всё внутри меня сужается до маленькой сферы, а после разлетается на кусочки. Живот скручивается, тошнота подступает к горлу, и я отворачиваюсь, сгибаясь пополам. Меня выворачивает наизнанку прямо на пол — я задыхаюсь, хватаясь за живот, пытаюсь остановить рвотные позывы, вдохнуть хотя бы крупицу воздуха, но едкий запах ударяет в нос, и меня рвёт с новой силой.
Голова идёт кругом, и, когда я уже наконец-то привожу свой организм в стабильное состояние, вытираю тыльной стороной руки губы и медленно вдыхаю воздух через рот, мир возвращается в равновесие. Прикрываю глаза, медлю, открываю. Оборачиваюсь.
Тело сидит на стуле, горло перерезано так сильно, что ещё немного, и голову можно с лёгкостью оторвать от туловища. Почти засохшая кровь забрызгала одежду, на полу растеклась огромная алая лужа. Верёвки не позволяют трупу завалиться на бок, фиксируя его на стуле. Это зрелище куда хуже, чем мёртвое тело Ромы. Там хотя бы не было видно разорванного горла. И крови было меньше…
На лбу с помощью скотча, прикреплена фотография. Я неохотно подхожу ближе, сдерживая подступающую тошноту. Страшно. Но ярость сильнее, мощнее и неистовее.
Аккуратно хватаю пальцами фото, стараясь лишний раз не вдыхать металлический запах крови, окутывающий тренерскую, и поспешно отступаю. На снимке Егор. Он лежит на кровати, в сознании. Голубые глаза, взгляд уставший и безразличный смотрит прямо в камеру. Главное, что он жив, и это уже хорошо.
Переворачиваю снимок: на обратной стороне фраза.
«Ты на правильном пути, Розина. Остался последний рывок. И поспеши, у Егора мало времени. Если, конечно, хочешь найти его живым».
Чертыхаюсь, шумно выдыхая. Горло сдавливают спазмы, на глаза наворачиваются слёзы, но я сжимаю челюсть и перевожу взгляд на остывающее тело.
Что же за животное могло такое сотворить? Что за тварь так неистово изуродовало когда-то красивое тело Кристины?
— Макс, — сквозь зубы рычу я.
Зря я оставила её с ним. Надо было сразу пристрелить этого ублюдка. Сначала Рома, теперь Крис. Я остановлю тебя, прежде чем ты доберёшься до кого-то ещё. Я уничтожу тебя собственными руками!
54
DIGITONICA — Nine O
Флэшбек 25.
Мы больше не разделяемся. Едем в Москву на двух машинах, которые умудряется раздобыть Таран, по новому проложенному им маршруту. Сестра с Андреем едут впереди, мы прямо за ними. Матвей спит на заднем сидении, всё ещё не в силах отойти от новой дозы морфина, Егор за рулём, а я на переднем пассажирском. На сердце неспокойно.
— Что мы будем делать дальше? — тихо спрашиваю я. — Когда доберёмся до столицы, избавимся от Арчи, что потом?
— Не знаю, — Шторм хмурится, напряжённо ведя авто. — Что-нибудь придумаем.
Что-нибудь придумаем…
Что мы можем вообще придумать в этой ситуации? Стоит ли вообще надеяться на спокойную размеренную жизнь, после всего, что с нами произошло. Мы бежим непонятно от чего, навстречу неизвестности, надеясь, что там, впереди, жизнь намного лучше и безопаснее. Но вдруг Андрей ведёт нас не в спасение, а во тьму? Может быть там ничего нет?
Перевожу взгляд на Егора — его брови сдвинуты, а губы плотно сжаты. Взгляд задумчиво и как-то напряжённо следит за двигающейся впереди машиной Тарана, словно парень боится упустить её из виду и потеряться.
Тревожность окутывает моё сердце, стискивая с такой силой, что перехватывает дыхание. Мы в пути уже примерно два часа и до сих пор понятия не имеем, каким именно маршрутом пытается провести Андрей. Нас преследуют лишь указатели с незнакомыми названиями городов или посёлков, о которых я даже никогда в жизни не слышала, и надеяться мы можем лишь на серый автомобиль впереди нас.
Правая рука Шторма лежит на подлокотнике, и я не удерживаюсь: прикасаюсь к ней, переплетая наши пальцы. Это заставляет Егора оторвать взгляд от дороги и посмотреть на меня, будто в надежде услышать что-то ободряющее, но я молчу, потому что понятия не имею, что нужно говорить. Мы в полном дерьме! Какие здесь могут быть позитивные моменты?
Его пальцы крепче сжимают мою руку, и в этот момент я чувствую себя в безопасности. Ещё бы прижаться к груди парня и почувствовать крепкие объятия, чтобы окончательно убедиться, что между нами всё в порядке и что Шторм рядом, не смотря на всё, что было в нашей жизни.
— Что за?.. — Егор вдруг тормозит, начиная ехать медленно, и я бросаю взгляд на дорогу.
Авто, за рулём которого сидит Таран, значительно сбавляет скорость, а затем спустя секунд двадцать вдруг светит фарами и резко поворачивает направо, словно испуганное животное, поменявшее траекторию бега.
— Они сворачивают, — комментирую я. — Почему они свернули? Таран сказал, что едем чисто по трассе.
Тревога снова врывается в моё сердце, нагло распахивая двери и заполняя пространство своей гарью. Мне становится не по себе, потому что в последнее время всё, что идёт не по плану, заканчивается катастрофой.
— Я не знаю, — кривится парень, смотря в зеркало заднего вида. — Может, решили остановиться? В туалет там, все дела.
Я не отвечаю, нервно сжимая руку Егора. Штормов медлит, думает буквально секунду, а после прибавляет скорость, нагло проезжая мимо просёлочной дороги, где только что исчезли Маша и Андрей.
