Замуж срочно! - страница 25

В спальне у Бормана тоже еще ничего не было, только солидная дубовая кровать, стены были голыми, от этого казалось, что в доме прохладно.

– Ложись, – отдал команду Борман.

– В смысле? – испугалась Аннушка.

– В смысле массажа, – предложил он. – Ты меня обработала, теперь моя очередь.

Кстати, массажик он делал неплохо, медвежьи лапы работали осторожно, но тщательно. Он честно отработал целый час, а потом начал раздеваться. Он снял с себя неспешно все, что было, аккуратно повесил на спинку стула, как будто он не с женщиной, а на приеме у врача. Порывистых движений он не делал. Был осторожен, не очень ловок. Целоваться не умел, слишком сильно захватывал губы, перегибая необходимую меру нежности, и дышал так энергично, что она немножко задыхалась под порывами ветра. «Да… – вздыхала Аннушка. – Не всем везет с таксистами». За свои сорок пять она так ни разу и не встретила эту мифологическую гармонию с первого взгляда.

Она закрыла глаза. Все не так, все не так, все не так, как она хотела, как представляла, как надо… Было ясно, что это бревно из мореного дуба так долго лежало на дне океана, так затвердело и просолилось, что теперь невозможно никаким инструментом обточить его по своему вкусу. И если ей захочется остаться рядом с этим буйволом, придется приспосабливаться, иначе ничего не выйдет, меняться сам он уже не сможет. А значит, снова нужно идти на компромиссы, опять прислушиваться, наблюдать, внушать себе, что все прекрасно, что все нравится, что именно этого она и хотела… А иначе никак. Чтобы получить удовольствие от мужчины, нужно привыкнуть к нему и забыть все свои ожидания и представления о том, как надо.

Она хотела перевернуться, Борман остановил. Сказал: «Лежи так». И все, и ни слова, только пылесосом на ухо. «Деревня… – вздохнула Анушка. – И зачем мне к нему привыкать? Для чего он мне нужен? Совершенно чужой человек? Он еще в шоке после развода, он думает только о своей жене, и по сути дела ему все равно, кто там к нему привыкает».

Борман как будто услышал ее размышления.

– Потерпи, – он шепнул. – Потом будет лучше.

Это ее тронуло. Эти три слова понравились, он из себя не строил ничего, он был таким, как есть, он понимал, что он грубый тяжелый медведь. Но он был сильным, это успокаивало.

Аннушка осталась ночевать в его квартире и сразу же об этом пожалела. Он спал на той же стороне кровати, что и она. Привычное место пришлось уступить, но на другой стороне было неудобно, она не могла уснуть, ей мешало его шумное дыхание. Где-то в каких-то мечтах, в эротических фильмах любовники спят обнявшись. У них не получилось, его рука, на которую она пыталась примоститься, мешала, под шею она не легла. Аннушка освободилась, Борман повернулся на бок и уснул под одной простыней, он был жаркий. Она нашла какой-то плед, ей было холодо. Через час Борман начал страшно храпеть, и она провозилась возле него, постукивая по плечу и пытаясь перевернуть его на бок. Одна в своей кровати, дома, завернувшись одеялом в кокон на знакомой подушке, набитой гречневой шелухой, под звуки медитации или голос Синатры, она засыпала легко и сладко. С Борманом выспаться не получилось, но встала она в шесть, Аннушка всегда просыпалась рано.

Утром она окончательно поняла – у них ничего не получится. Она сварила кофе, решила выпить чашку, подождать, пока он проснется, и попрощаться. Да, если бы ей было лет хотя бы двадцать пять – тридцать и ему поменьше, если бы она была бездетная девка на выданье, тогда, конечно, она бы согласилась на этот вариант, но сейчас… Она оделась, привела себя в порядок, обулась даже, сумку взяла… Прилегла на диван подождать и уснула. А когда открыла глаза, было уже девять.

Работал телевизор, Борман лежал рядом с ней на диване, смотрел «В мире животных». В комнате появился маленький столик, на нем лежали свежие булочки, от них еще пахло теплом и корицей. Борман успел сгонять на рынок, он купил там черешню, целое ведро. Аннушка увидела отборные черные ягоды и улыбнулась.

– Сбежать хотела? – спросил Борман.

– Нет… – Она мяукнула, подбираясь к ягодкам. – Так просто…

– Не возбуждаю?

– Ну… я бы сразу выводы не делала…

– Тогда последняя просьба. – Он сощурился, присматриваясь к ней. – Мотанемся к маме? Мне нужно матушку навестить. Старенькая, ей уже 87, беспокоится. Я не хотел про развод говорить, сестра проболталась. Съездишь? Под Полтавой матушка у меня…

Она согласилась. У нее жила в Полтаве старшая сестра, она решила, что заедет на денек-другой к директорской матушке, а оттуда смотается к сестре.

5

Семья – это великая иллюзия, это наш сон о бессмертии.

Отъезд немного отложили, дней на десять, Аннушка не могла отменить своих клиентов. Весь день она работала у себя в салончике, а вечерами приходила в квартиру к Борману. Надо сказать, что к нему она не спешила, задерживалась у себя допоздна, заваривала подружкам чаи, протирала полы, ковырялась в каких-то тряпках, в общем, у девушки были сомнения.

Каждый вечер она заставала одну и ту же картину – он, диван и телевизор. Борман включал телик так громко, что уже на лестничной клетке она слышала вопли наших политических спекулянтов. Нажимала на звонок и минуту ждала, пока Борман неспешно поднимется и подойдет открыть ей дверь. Эта минута ее раздражала, но, когда в дверях в прихожей он смотрел на нее и наваливал ей на плечи свои медвежьи лапы, она смягчалась, целовала его в нос и шла на кухню готовить ужин.

Телевизор работал слишком громко, Борману явно не хватало движухи. Для Аннушки эта громкость была чрезмерной, и тогда она придумала вставлять наушники с музыкой, чтобы оставаться на своей волне. Под свою музыку она неслышно передвигалась по его квартире в мягких носках, собирала все, что он за день успел разбросать, убирала на кухне, готовила ужин. Каждый вечер Аннушка готовила Борману мясо, пекла в духовке, с овощами, чтобы хоть как-то уменьшить вред.